С твёрдым мылом тоже особых проблем не возникло. Жидкое-то, с обработкой жиров поташом, давно научились получать. Теперь вместо калийной щелочи обработали натриевой. Получили клейкую массу. Снова нагрели и солёную воду влили. Комок мыла и всплыл. Перетёрли его, растворили в чистой воде и внесли те добавки из трав, что в жидкое мыло приспособились добавлять. Когда испарили воду лишнюю, то залили в формочки специальные с вырезанными цветами и листиками разными. Вот, после полного затвердевания и получили красивые брикетики. Теперь пусть ученики уже технологию до совершенства доводят. Можно попробовать в разные цвета раскрашивать, природными красителями, да ароматы всевозможные придумывать.
Есть ведь и ещё куча целая заданий от князя Пожарского. Нужно попытаться получить азотную кислоту не обрабатывая дорогущую селитру серной кислотой, а из аммиака. Ещё нужно с его помощью получить мочевину. А то стоящий рядом с химической лабораторией заводик по выпариванию мочи провонял уже всю округу. Ну, и прямо завтра, первого октября 1625 года начнут они опыты по получению парафина из нефти и продуктов её переработки. А сколько ещё опытов интересных впереди!? И всё успеть хочется.
Событие шестьдесят второе
Антип Бочаров спешил домой. А что бывает, когда шибко спешишь? А то и бывает. Поневоле вспомнишь немного богохульную присказку князя Пожарского: «Хочешь рассмешить Господа – поведай ему о своих планах». Вот в этот раз точно по присказке и вышло. А всё жадность.
Антип был известным кормщиком. Ещё при царе Борисе Годунове водил караваны судов в Астрахань. Теперь-то что думал, вот встанут реки в этом годе и уйдёт он на покой. Дело же своё старшему сыну передаст. Тихон уже и сам может небольшой караван и до Астрахани довести и до далёкого Белорецка, а когда отца рядом не будет и ответственность почувствует настоящую, то и большие караваны через несколько лет сможет водить. Дело это, понятно, не простое, мелей-то на Волге, да и на Белой хватает. Только не это главное, главное, так рассчитать скорость, чтобы и не шибко быстрые лодьи не отстали, но и быстроходные не роптали. Места для стоянок правильно выбирать, не везде ведь берег позволяет пристать. Много чего знать надо.
Когда Казань прошли, Антип и успокоился, всё, дома уже. И сундучок с рублями полнёхонек, не зря рисковали, туда-сюда по Белой мотаясь. Как получилось-то. Весной, как положено, повезли переселенцев. Бочарову по жребию между кормщиками выпало вести караван в Михайловск. Везли туда два десятка семей морисков и столь же, новых, невиданных досель лабусов. Это люди из герцогства Лифляндского из-под города Риги. На корабле уже узнал Антип, что название они получили от того, что здороваются так: «labas" или "laba diena", что означает "добрый день". Сами себя они ещё «латгалы» кличут. По-русски ни черта они не понимали, знали немного немецкий и разговаривали на своём тарабарском. Грамотных же среди них вообще не было. Ничего, пойдут детишки в школу в Михайловске, а потом и родителей научат.
Сгрузили переселенцев, скот и инструмент разный, загрузили на лодьи шерсть, что башкиры навези за год в новый город Михайловск на излучине Белой и поплыли домой. Ветер попутный, лодьи ходко шли. Пристали на ночёвку, и чтобы припас пополнить, на пристани нового городка Димитровграда. Встречать корабли вышел и воевода новый, из Москвы присланный, московский дворянин Илья Гаврилович Балканин, выходец из Зубцовского уезда Тверской губернии. С ним был и управляющий, назначенный Петром Дмитриевичем для развития ткацких мастерских в новом городке. Вот управляющий Фёдор Букин узнав про то, что все десять кораблей шерстью загружены, стал уговаривать Антипа шерсть ему продать, а самим ещё раз в Михайловск сходить, проболтался ведь сынок Тихон, что не всю шерсть забрали, как бы не столь же оставили. И деньги хорошие Букин предлагал. Под чарочку мёда и ударили по рукам.
Вернулись. Забрали остатки шерсти. Неувязочка, правда, вышла. Хватило только на восемь лодей груза. Решил тогда Антип, чтобы порожняком два судна не вести, зайти по пути в аул Масады к мурзе Бадику Байкубету за земляным маслом. Так-то у него уже весною забрать должны были бочки с нефтью, но, поди, за лето начерпал сколь-то. Так ведь, удачно зашли, пятнадцать двухсотлитровых бочек забрали, и шерстью последнюю десятую лодью загрузили. Время вот потеряли прилично, обычно и шерсть и бочки с нефтью уже на причале дожидаются, а тут пришлось три дня ждать, пока всё это с аула доставят.
А в Казани опять задержались. Дёрнуло же Антипа по базару пройтись. Встретил он на рынке, в рядах, где лошадьми торговали, купца, что прошлой осенью приходил в Вершилово, тогда он лошадей привёз на двух кораблях. Прибыл купец из Хиванского ханства из самого его дальнего закоулка и был по нации туркмен. Лошади были у купца хоть куда, краше и не бывает. Но уж больно далёк путь с юга Хвалынского моря до Вершилова. Пришлось купцу зимовать. Однако теперь успел снова к себе сплавать и загрузиться. На этот раз не коней купец привёз, а узнав за зиму, что дороже всего продать можно редких животных, привёз Винторогих козлов или безоаровых козлов, а по-ихнему – мархуров и куланов – диких ослов.
Только вот беда с купцом приключилась. У Казани Волга резко на полдень поворачивает и островов из-за этого там полно и топляки далеко не редкость. Вот на один из топляков корабль купца Дангатара и нанизался. Животных и людей спасти успели, а кораблик потонул. Потому и пытается теперь туркмен продать часть животных в Казани, так как до Вершилово всех довезти не сможет. Только кому они здесь нужны. Подходят люди, языком поцокоют и идут дальше по своим делам.
Дангатар Антипа узнал и стал через толмача уговаривать его доставить козлов чудных до Вершилова. Пятую часть прибыли посулил. Вздохнул Бочаров и поддался жадности в очередной раз. Пришлось уплотнять груз на том судне, что бочками с земляным маслом заставлено было. Часть шерсти туда пришлось перетащить, да ещё понемногу на другие лодьи. Так одна бочка с нефтью открылась, и изгваздались все. Опять три дня потеряли на перегрузку и дозагрузку.
И вот только отошли от Казани, буквально полтора десятка вёрст отплыли, как и сами топляк словили. Хорошо вовремя заметили и гребцы не растерялись, заткнули пробоину шерстью. Смогли до берега лодью дотянуть и потом общими усилиями вытянуть на берег, чтобы подлатать борт.
Место было не хорошее. Пошаливали тут разбойнички. Старшим у них, сказывали, был некий Василий, перебравшийся сюда с берегов Вятки. Целую ватажку не малую тот Василий сколотил, даже деревеньку на берегу Волги основали. Васильево назвали. В переводе с марийского Васильево — Вас сола — село Василия. На Вершиловские караваны васильевцы нападать опасались, а вот одиночным судам доставалось.
Пока лодью вытягивали на берег, да латали пробоину, из деревеньки несколько человек и подошло. Спросили, не нужна ли помощь. Антип поблагодарил мужиков разбойного вида и заверил, что сами справятся, не впервой.
- Запах от тебя, кормщик, странный? – вдруг обратился стоящий поодаль молодец в ношеном стрелецком кафтане, бывшим, наверное, раньше жёлтым.
- В земляном масле перемазались, - принюхавшись, ответил Бочаров.
- Тоже добываете, али только перевозите? – вдруг заинтересовался разговором чернявый предводитель разбойничков, может и сам Василий.
- Перевозим, с Белой везём. А ты откель про земляное масло слыхал? - насторожился Антип. Князь Пожарским всем купцам и кормщикам всегда говорил перед отправлением из Вершилова, чтобы расспрашивали на стоянках татар да башкир, нет ли у них выхода из земли нефти.
- Так мы колодец недавно решили выкопать, а там вместо воды земляное масло пошло. Лодью вон попробовали им пропитать вместо смолы. Больше-то ни на что не годно оно, - степенно пояснил чернявый.
- Покажешь?