Вот на вечернем привале новостей и дождались. Не успел Яков вытянуть ноги и попытаться уснуть, как был потревожен громким стуком в дверцу кареты.
- Полковник вызывает господина барона в свой шатёр, - браво доложил, коверкая чешские и немецкие слова, вестовой, и с полупоклоном удалился.
Якоб допил пару глотков оставшегося в кружке холодного уже чая и поспешил в центр огромного табора, где виднелся жёлтый шатёр барона.
- Ты, Якоб Буксбаум, не колдун ли? – весело заржал усач, - Прискакал с левого дозора сержант и доложил, что в полулиге от нас в местечке Дзибидо-Сан-Джакомо расположился на ночлег сам герцог Савойский со своим штабом и кроме того обоз его войска. Охраняет обоз сотня копейщиков и полусотня кирасир, ну и у Карла Эммануила с полсотни всадников. А кроме того приехал к нему отпраздновать соединение войск Франсуа де Бонн, герцог де Ледигьер - коннетабль Франции и королевский наместник в Дофине, а с ним его вечный спутник Шарль де Креки-Бланшфор, зять и наследник восьмидесятилетнего полководца. У этих тоже с собою сотня мушкетёров. Сейчас там праздник вовсю. Вино рекой льётся. Что делать думаешь?
- То есть, в полулиге от нас три сотни перепившихся врагов и несколько десятков очень богатых товарищей, которые с радостью выкупят себя за огромные деньги. У нас больше тысячи человек и нам не надо потом удерживать территорию, пошалим и унесём ноги. Нужно обсудить план нападения.
Событие пятьдесят шестое
Шах Аббаз приболел. Желудок и до этого не отличающийся особой стойкость вдруг совсем взбунтовался. Его несколько раз вырвало. После чего были подвергнуты пыткам, а затем и обезглавлены все повара и слуги хоть как-то причастные к приготовлению пищи во дворце в Исфахане. А потом начался жесточайшей понос и шах практически не слезал с горшка. Замена поваров не привела ни к чему хорошему. Аббаза по-прежнему подташнивало, и к прочим неприятностям прибавилась ещё и боль в желудке. Снова казнили всех причастных к приготовлению пищи, да заодно и придворных лекарей. Все государственные дела были оставлены. Гонцы приносили хорошие вести из Кахетии, там практически подавили восстание предателя Саакадзе. Восстания в Карабахе и Ереванском ханстве тоже удалось утопить в крови. Вообще с армянами нужно после этого серьёзно разобраться. Переселение трёхсот тысяч этих неверных на юг из Восточной Армении позволили создать на границе с Османами «Выжженные земли», где не осталось населения. Нужно так же поступить и с Эриванским и Нахичеванским ханствами. А на плодородные земли отправить несколько кызылбашских племён, например Алпаут (Союз богатырей). Да и с Картлийским и Кахетинским царствами следует поступить подобным образом. Потом. Сейчас нужно поправить здоровье. Чем он прогневал Аллаха, что тот не позволяет ему вкушать пищи. Шахиншах заметил, что меньше всего болит живот, когда он ест только фрукты. Но нельзя же всю жизнь прожить на персиках и винограде, хочется ароматной лепёшки и нежного мяса отварного ягнёнка.
Именно за этими мыслями Абаза и застал неожиданный посетитель. Имам Пятничной мечети или как её ещё называют - мечети Джами испрашивал аудиенцию.
Низаму аль-Мульку было дозволено войти. Начальник шахской охраны ферраш-баши отступил из проёма и седобородый старец с низкими поклонами подошёл к Абазу и, припав к ноге шаха, почти нараспев начал говорить:
- О, Повелитель Правоверных, дозволь твоему рабу посоветовать тебе достойного лекаря.
Был завтрак. Аббаз сидел на ковре со скрещёнными под себя ногами, а перед ним стояло несколько десятков разных блюд, среди которых не было ни баранины, ни какого другого мяса, лепёшка и фрукты. А для утоления жажды стояли кувшины с холодным шербетом (прохладительным питьём, приготовляемым из сока свежих плодов, а также фруктового сиропа) и молоком. Шах прервал партию в шахматы (шатрендж) с верховным визирем и с опаской, предчувствуя приступы тошноты и новую волну боли в желудке, отпивал из чаши подогретое и подслащённое мёдом молоко мелкими глотками.
- Низам хазрат, я казнил уже десяток лекарей, как правоверных, так и неверного, присланного королём Яковом, видно Аллах отвернулся от меня и ничего кроме молитвы мне не сможет помочь.
- О величайший из великих, о мудрейший из мудрых, Аллах милостив и может именно он и прислал ко мне этого лекаря.
В животе после всего нескольких глотков молока заурчало, и шах, взяв персик, махнул рукой приказывая унести блюда и кувшины.
- Говори, Низам хазрат.
- Вчера на утреннюю молитву в мечеть пришёл незнакомец в странных одеждах. После молитвы я спросил его, кто он такой. Этот юноша сказал, что он лекарь и прибыл в Исфахан с посольством московитов, - начал имам, но был остановлен шахом.
- Давно ли посольство прибыло, - сморщившись от очередного спазма, перевёл взгляд на главного визиря Аббаз, - Ни ты, ни «Око царя», досточтимый Агасар-бек мне не докладывали.
- Прости, о, Повелитель Правоверных, но эфенди Низам хазрат, несколько покривил против истины. Посольство действительно прибыло несколько дней назад, но это посольство не от царя Михаила, а от одного из его вассалов герцога Пожарского. Не подобает шаху шахов принимать посланцев беков, - склонился в поклоне царедворец.
- На самом деле. Чем же это молодой лекарь привлёк твоё внимание имам?
- Он из той самой Пурецкой волости, что производит много диковинных вещей. А ещё он ученик известного врача из Хивы ходжи Али ибн Заир Мезуани. Не будет ничего плохого, если он осмотрит вас, о, Величайший, - старец согнулся ещё ниже.