- Во-первых, вы обстреляны. А во-вторых, и это главное, я не хочу, чтобы вы попали в Сантандер.
- Ого! Я чувствовал подвох. Там московиты?
- Там есть русские, есть чехи, есть болгары. Этот город нужен герцогу Пожарскому.
- Но ведь туда и без нас отправляется более четырёх тысяч человек. Твоим московитам не справиться, - барон ударил кулаком по раскрытой ладони, - Мы их раздавим.
- Оттуда не вернётся ни один человек. Подумайте, господин барон, почему потребовалось гнать целую армию из Нижних Земель в Испанию. Что в Голландии вы всех победили? Освободили от протестантов все Объединённые провинции? Просто в Сантандер посылали уже войска и ни один солдат до этого города не дошёл. Последний раз там исчезло два полка. Пораспрашивайте у испанцев.
- А те деньги, что нам должен Спинола? – не сдавался полковник.
- По дороге разграбим несколько польских городков. Там сейчас с весны идёт война, и мы пойдёт как раз через те места.
- Да, ты не жид. Ты просто дьявол, - хохотнул фон Плотто.
- Я слышал, что сейчас с севера к Генуе идут войска французов и савойцев под предводительством герцога Савойского Карла Эммануила. Кроме войск самого герцога на подходе и корпус коннетабля де Ледигьера, губернатора пограничной с Савойей французской провинции Дофинэ. Желательно успеть убраться подальше от Генуи, да и от Милана. Через неделю будет поздно.
- Я услышал тебя, Якоб Буксбаум, - впервые назвал еврея по имени барон, - Сегодня я соберу офицеров и переговорю с ними, вечером встречаемся здесь же.
Глава 4
Санька Гамов по прозвищу Шустрик метким выстрелом ссадил с коня главаря бандитов и принял следующий уже заряженный мушкет. Бабах. Бабах. Бабах. Выплюнули круглую смерть и мушкеты устроившихся на крыше монетного двора стрельцов из его десятка. Нападающие завопили и бросились бежать. Дудочки. От пули не убежишь. Через минуту всё было кончено – очередной отряд мародёров истреблён.
В Париж стали возвращаться люди. И первыми вернулись как раз шайки мародёров. Эти грабители, которые, пользуясь беспорядком, разоряли опустевшие дома, применяли смесь, получившую название vinaigre des quatre voleurs, или «уксус четырёх разбойников». Она состояла из трав, чеснока и уксуса, её принимали внутрь, разбрызгивали вокруг, смазывали рот и нос, чтобы не вдыхать смертельный «миазм». Санька узнал об этом от одного из пленных. Его решили допросить, чтобы прояснить обстановку вокруг Парижа. Не пора ли уже выбираться? Оказалось, что рановато.
С заданием князя Пожарского опять не справились, ну, или вернее, справились не до конца. В часовне Сент-Шапель никого убивать не потребовалось. Все монахи были мертвы, а с ними и ещё насколько сот человек. Люди пытались найти защиту у бога. Только при чуме это скорее способ быстрее умереть. В храме было страшно. Сотни мертвецов, невозможный смрад. И Крысы! Они обгладывали лица покойников. Троих из русских и француза тут же вырвало, и Гамов погнал их из часовни. Пусть на улице подождут. Остальные забрали из, расположенного на втором поверхе реликвария, все хранящиеся там предметы, а так же золотые и серебряные вещи.
Наружная галерея, соединяющая капеллу с дворцом, вела в верхнюю капеллу, предназначенную для короля и его ближайшего окружения. Именно здесь, в богато украшенной раке, установленной на ажурном постаменте в глубине апсиды, хранились реликвии, купленные Людовиком Святым. Там всё и нашли. Нашли, поднимаясь по человеческим останкам, по гниющей чёрной плоти. Санька и не помнил, как они выбрались на улицу, под дождь. Ужас.
В себя привела стычка со швейцарцами. Дети. Они под таким дождём пытались поджечь фитили на своих мушкетах. А когда не удалось, бросились на вершиловцев с алебардами. Восемнадцать метательных ножей против троих бегущих с открытыми ртами бородачами. Как ёжиков утыкали. А во второй тройке один забоялся, не побежал. Взятый в десяток из-за знания английского Парамон Карасёв специально кричал ему вслед: «coward, chicken», то есть - трус, цыплёнок, но оранжевый не останавливался. Не решился на активные действия и третья тройка тоже разбежалась. Парамон и им крикнул: «Сome here cowards!» - идите сюда трусы, но ребята не отреагировали, даже ещё быстрее побежали.
Уже добравшись до монетного двора, все вместе заперлись в кабинете управляющего и осмотрели реликвии. Больше всего конечно поразила голова Иоанна Крестителя.
Она была вставлена в золотую чашу и вся обсыпана драгоценными камнями. Неужели это и, правда, голова человека, что крестил самого Иисуса Христа. Эх, теперь бы всё это благополучно доставить домой. А для этого нужно пережить чуму.
Про эту болезнь несколько раз рассказывал им князь Пожарский. И совсем не то выходило, что люди-то бают. Санька, чтобы скоротать время, принялся опрашивать французов, что дожидались с ними конца эпидемии, про все слухи, которые в Париже про чуму ходят.