– Жив? – спросил кто-то.

– Жив, – ответила женщина.

– Отлично, мы его спасли, – произнес голос Давида.

Я с трудом различил его лицо, оно было ближе других. На нем появился шрам от виска до подбородка.

– С прибытием на борт, Илья, – сказал Давид. – Долго же пришлось тебя искать.

Он помог мне встать и избавиться от жилета, потом повел куда-то. Я обнаружил на себе холщовые штаны, подвязанные веревкой. Корабль отчаянно скрипел, словно доживал свои последние минуты. Если это спасение, то что тогда обреченность? Кровоточащая рана, налитые свинцом ноги, все еще воющая в голове сирена…

Мы пришли в каюту, где горела свеча. На откидной деревянной полке, используемой в качестве стола, лежала придавленная оловянным распятием стопка очень старой на вид бумаги. Рядом стоял специальный письменный прибор для путешественников в обтянутом кожей ящичке. Возле стены раскачивался гамак. В нем, словно пойманная сетью рыба, поблескивал серебристый корпус ноутбука. По-моему, того самого, что пропал из «домика смотрителя».

– Что за дерьмо, Давид? – спросил я, немного очухавшись. – Ты хотя бы предупредил, что тут снимается кино.

– Никакого кино, дружище. Все это настоящее, несмотря на меняющуюся видимость. Остальное здесь не имеет значения – ни лица, ни имена, ни одежда. Ни даже время.

– Здесь – это где?

– На борту корабля. Есть только плавание. Все, что кроме, – тяжелая болезнь. Источник заразы. Сухопутная лихорадка.

Лихорадка? Вполне возможно. Кто-то из нас двоих бредил.

– И ты пишешь об этом? – спросил я, уставившись на пачку бумаги и антикварный письменный прибор. – Теперь работаешь по старинке, да? Электричество – тоже источник заразы? «Маяка» тебе оказалось мало?

Не знаю, чего было больше в моих вопросах – сарказма или истерики. Давид молча смотрел на меня. Улыбался. Шрам, как ни странно, придавал его лицу достоверность, словно царапина на старой потрепанной фотографии. Потом он наконец произнес:

– За этим я тебя и звал. Ну так что, желаешь присоединиться?

В этот момент в дверь каюты постучали.

– Войди, – сказал Давид.

Дверь открылась. На пороге стоял Дикарь, одетый в рубище, которое выглядело так, точно было скроено из савана.

– Хозяин, капитан просил передать, что Адриан подстрелил сирену.

– Хорошо, я сейчас. Илюша, ты не против взглянуть?