– А это что?
– Они не спали вместе. И детей у них не было.
– Конечно, не было – у старика! Зачем он вообще женился? – захохотал Андреас.
– Не знаю, может, по закону у дожа должна быть жена.
– Ух ты! – обрадовался парень. – Так он стал дожем?!
– Да, великим и славным. Увенчал себя лаврами, завоевав для Венеции Падую. А еще он стал знаменит как самый элегантный дож.
– Любил красиво одеваться?
– Да. Видишь, – Иоганн Якоб указал на цехин, – на доже рогатая шапка? Так вот, Микелю Стену, по его приказу, монахини расшили шапку щегольскими золотыми звездами. Кстати, на этой монете – он сам.
– Вот это да! – с восхищением уставился на цехин Андреас.
– Оставь его себе – он твой, – вдруг вырвалось у мастера.
Парень благодарно кивнул и улыбнулся:
– Я хочу знать все, что знаешь ты. Научи меня читать.
На следующий день Иоганн Якоб по Евангелию начал учить Андреаса буквам. Через пятнадцать минут ученик уже зевал, а к концу часа совсем заскучал:
– Лучше ты мне рассказывай, что знаешь, – ты так хорошо это делаешь! Что было в твоей жизни после Венеции?
– Ладно, – вступил в торг Иоганн Якоб, – если согласишься на протез. Нельзя же провести всю жизнь на тюфяке!
Капитан Шиллер привел столяра и кожевника. Мастера сделали замеры и через неделю пришли с готовым товаром: протезом на ногу и костылем. Протез был вытесан из крепкого бука: толстая палка наверху заканчивалась цилиндром, тот был внутри выдолблен и выстлан мягким кожаным мешком. Сверху кожевник прибил уздечки, похожие на конскую сбрую, – удерживать ногу в протезе. Андреас презрительно посмотрел на мастеров, гордых своей работой, и сплюнул в угол.
Заставить Андреаса надеть протез было еще труднее, чем учить его буквам. И Иоганн Якоб применил хитрость. Он, рассказывая о Венеции, в самых ярких красках описал карнавал этого года в Людвигсбурге.
– До следующих ярмарки и карнавала осталось только два месяца, – сказал мастер и добавил с видимым равнодушием: – Хотя вряд ли ты за это время научишься ходить в протезе.
В тот же день Андреас сделал свой первый шаг. Шаг – это было все. Он закричал от боли и повалился на кровать:
– Дома буду сидеть! Не нужен мне ваш карнавал!