За окном искрились фейерверки.

— Это хорошо… — надо ли ей встать и уйти из собственных покоев?

— Мне кажется, что ты кое-что так и не поняла, снежинка. Наверное, я переоценил людское знание наших преданий.

Ладонь коснулась щеки, и он легко придвинул её ближе к себе, коснувшись губами плеча.

— Ой, а чем это вы тут заняты?

Воздух ярко заискрил, выплевывая из воронки портала вместе с осколками льда светло-рыжую морду. Два огромных уха-лопуха прилагались, как и пушистый хвост, беспокойно бьющий по бокам.

И только призрачная дымка, уходящая в никуда, говорила о том, что этот живчик — дух. Даром, что весьма плотный и мохнатый.

— Хм, — морда приподнялась. Блеснули бусинки глаз.

Яркие, хитрющие! В неё нагло ткнули лапой, вопрошая:

— А ты кто такая? Очередную девчонку приволок, неугомонный?

Сердце неприятно сжало. Но моргнуть не успела, как оказалось, что ледяной уже сжимают шею духа в пальцах, из кончиков которых ползут морозные узоры.

— Ты общаешься с нашей аэйдой, дух. Знаешь, что за оскорбление я тебя просто развею?

И куда только делся чуткий и внимательный возлюбленный? Сейчас как развоплотит лисенка!

Повисла на его руке, старательно пытаясь разогнуть когти.

— Не надо, а? Он же ничего плохого не сделал. И он такой милый, — призналась, смотря на шевелящиеся уши-палатки.

— Милый? Морозный дух? Слышишь, а? — Эйд насмешливо посмотрел на болтающегося в руке лисеныша, и разжал пальцы. — Будешь ей верно служить.

— Госпожа, — лапки засеменили по одеялу. Пришлось срочно натянуть его повыше.

Хотя ей и вернули нижнюю рубашку, вот так вот лежать посреди бела дня, да ещё и в одной постели…

Холодный нос тронул ладонь.

За окном грохнуло — взметнулось высоко вверх синее пламя, знаменующее начало нового года в ледяной стране.