– Ты мерзкая сука, – констатировала Джоли.
– О, заткнись. Ты даже не представляешь, как тяжело приходилось мне. Выслушивать всю эту хрень о том, какая она жирная. Слушать, как она одержима Клемом, но стоило сходить с ним на свидание, как она тут же начала плакаться, что жалеет об этом. И эти звонки в два часа ночи. Она говорила, что хочет покончить со всем этим, но, по сути, ждала, когда я отговорю ее. Она хотела быть в центре внимания.
– Быть в центре внимания? Рэйчел покончила с собой, – напомнила Эсме.
– А я говорила, что это поможет. «
– Ты… уговорила ее покончить с собой? – выдохнула Ава.
– Это были просто слова, – выплюнула Имоджен. – Я не виновата, что Рэйчел решила к ним прислушаться.
Пирс позади нее осветился, как от взрыва бомбы. Музыка слилась в невнятный гвалт, ускоряясь и ускоряясь.
–
– Ты чудовище, – рявкнула Эсме, подходя ближе.
– Я хороший человек! – закричала Имоджен, и из ее носа потекли сопли. Она попятилась, каблуки заскользили по краю крыши.
– Ничего подобного, – выплюнула Ава. – Ты думаешь, что можешь судить других людей, но ты хуже всех нас.
Имоджен рассмеялась и продолжала хохотать, словно не могла остановиться. Ава вскинула камеру и посмотрела на нее через экран. Щелчок. Вспышка осветила Имоджен и погрузила в темноту всю ярмарку. Не осталось ничего, кроме Имоджен, балансирующей на краю пропасти.
Раздался крик, скользнули по крошащимся кирпичам ноги.
– Мама! – вскрикнула Имоджен.
А потом ее не стало.
Тяжелый удар тряхнул сломанную пожарную лестницу, и туман в голове Авы рассеялся. Карусель замерла и умолкла. Ава опустила фотоаппарат и осторожно взглянула вниз. На железо упала сломанная кукла с черными волосами. Вокруг нее расползалась лужа, тяжелыми, смолистыми каплями стекая со ступенек.
– Что мы натворили? – прошептал Ноа.
– Она упала, – тихо сказала Джоли. – Никто ее не трогал. Так ведь?
Эсме смотрела на тело Имоджен, выражение ее лица было жестким и неумолимым.
– Это были просто слова, – выплюнула она. – Разве не так, Имоджен?