— «У меня тут другая идея. Чего я собственно и звоню», — голос перса стал воодушевлённым. — «Я просмотрел все пожары за последние три месяца. Оказалось, поджигатель появился не вчера. Те же методы, та же смесь. Причём каждый раз как-то удачно всё получалось. Он сжигал какое-нибудь бесхозное строение, практически всегда обходилось без жертв. Я проверил адреса. Теперь на этих местах стоят новые магазинчики, новый стоматологический кабинет сроится. А недели две назад почему-то начал буянить, переключился на объекты автомобильного транспорта».
— Стоп. Магазины говоришь? — задумался Арафаилов. — Перешли-ка мне материалы, через несколько часов мы с тобой кое-куда съездим.
— «Я правильно подумал — бандиты? Минотавр?»
— Нет, нет, нет! Кое-кто гораздо их всех поумнее. И повесомее. Во всех смыслах. Ладно, давай позже!
Абдельджаффар отключился, когда увидел, что из ворот мнимой водонапорной пулей выскочил двухголовый взломщик. Капитан вышел ему навстречу. У разумной головы пса были выпучены глаза, в них блестела жадность. Он восторженно изрёк:
— Там!.. Блин!.. Блин!..
Но Ящер подозревал, что внутри, несмотря на заверения Орфа, были далеко не блины.
Стол в кабинете начальницы пожарной части был треугольным. Рассчитано это было на приём одновременно двух заместителей во время рабочих совещаний. Сама майор Леаль занимала место у окна, а посетители рассаживались справа и слева от острого конца. Сейчас там сидели капитан Арафаилов и лейтенант Солтанов. Слева от них блестели на полках наградные кубки и начищенные образцы древних касок, справа на голографическом экране, вместо заставки режима ожидания демонстрировалось развитие противопожарной службы с человеческих времен до сего дня. Объемные фотографии потихоньку превращались одна в другую. Сначала на них были усачи с баграми и топорами, затем появились выходящие из горящего здания сотрудники в брезентовых куртках и закопченных круглых очках, похожих на глаза амфибоида. Те превратились в группу людей в чёрных костюмах с множеством световозвращающих полос и нашивок на рукавах, потом пришел черед роботов: сначала маленьких, на гусеничном ходу и с операторами людьми, затем больших, двуногих, которыми управляли уже мутанты.
Потёмкина даже сидя заметно возвышалась над офицерами. И оттуда, с высоты гордо задранной панцирной головы, ниспосылала на эсэсбешников грозные взгляды, испепеляющие, как потоки лавы. Хамид по молодости своей не выдержал и опустил свои зелёные глаза, Фар таращился в ответ, специально раздражая самку броненосца презрительной полуулыбкой. Он только что высказал свои соображения относительно поджигателя и ждал реакции. Наконец майор заговорила:
— Какой же ты мерзкий, Арафаилов, — констатировала она. — Стоит кому-нибудь в городе нагадить в собственные штаны, так тут же из-за угла выглядывает твоё любопытное зелёное рыло. Тебе бы жить триста лет назад, да доносы писать на соседей. Карьеру бы в КГБ сделал!
Солтанов с одобрением посмотрел на Потёмкину. Оказывается, не он один про Арафаилова так думал!
— Мне сказали, что дело ведёт молодой лейтенант. Почему ты-то с ним сюда пришёл? — Развела Светлана Альбертовна огромные ручищи.
— Потому как я его наставник. А ещё потому, что без меня вы бы его немедленно затёрли во льдах, — ответил Абдельджаффар. — Из всей вашей тирады я делаю вывод: я оказался прав, так? Этот поджигатель аннелидоид долгое время работал на вас. К вам обращались хитрые бизнесмены, которые задёшево покупали у прежних владельцев какую-нибудь рухлядь. Вы помогали её благополучно сжечь и аккуратно потушить, за что владельцы недвижимости делились с вами страховкой и всех всё устраивало. Причём услугами вашей пиявки пользовался весь город. Я помню историю господина Эдберга про сожженный таксопарк. Господин Желтко буквально недавно его нанимал, чтобы с врагами разделаться. Только вот на вас он последнее время почему-то взъелся. Вот и скажите мне — почему?
Сложив руки, Потёмкина задумчиво стучала по одной из своих плечевых пластин чёрными когтями шерстяной руки. На морде читалось явное нежелание распространяться на эту тему. Эволюция пожарных на мониторе успела сделать круг, прежде чем она начала говорить.
— Вот там она жила, в бункере за задним двором части. Я предпочитаю думать о Сифонофор, как о ней. Оно обоеполое.
— Сифонофоры — это же колония медуз так? Например «португальский кораблик»! — недоуменно спросил Солтанов.
— А ещё название древнего устройства для выброса горючей смеси, называемой «греческий огонь». Трубка на носу корабля вроде как соединённая с кузнечными мехами. Им византийцы корабли врагов поджигали, — просветил его Арафаилов. — Имя вы придумали?
— Сама выбрала. Мы её стали в своё время часто замечать на пожарах. С любопытством тянула свою морду в сторону огня, любовалась. Потом поняли, что она сама и поджигает всякий мусор. Это у пиявки своего рода страсть, интерес: а что будет? А как оно разгорится? Я взяла её под свою опеку, помогала, обеспечивала, учила. Хороший руководитель не тот, кто ищет идеальных подчинённых, а тот, кто выделяет сильные стороны тех, кто у него под рукой и использует их с максимальной выгодой для дела.
— Даже отрицательные? — уточнил Хамид.
— Тем более их. У неё не было будущего. Её бы убили либо до того, как она успела кого-нибудь сжечь заживо, либо сразу после. А я дала ей возможность существовать в обществе, быть хоть как-то полезной ему. Думала, что когда поджог превратится в работу, её интерес к огню со временем исчезнет. Вот тут я и облажалась. Чем больше у неё становилось возможностей, тем сложнее ей стало себя сдерживать. Две недели назад она сорвалась, устроила нам охренеть какую сложную ночь. Я поняла, что всё, что теперь её только стрелять. И Сифонофор это поняла. И сама открыла на нас охоту.