Пожалуйста, не забывайте, что все эти племена и их ответвления, о которых не слышала большая часть населения земного шара (поскольку они не достигли ничего, о чем стоило бы знать), пытаются отделиться от страны, куда они входят, и сформировать отдельные, суверенные, независимые нации на крошечных территориях.

Я должна внести уточнение. У этих племен все же есть достижение: история кровавых и бесконечных войн.

Вернемся к мистеру Сульцбергеру. Африка, говорит он, раздирается на части движениями трайбализма (несмотря на все усилия правительств), и в подавляющей части последних военных столкновений причиной были «племенные разногласия». На основе своих наблюдений он делает вывод: «Шизофренические импульсы, расщепляющие Европу, угрожают реальным уничтожением Африки – и все во имя прогресса и единства».

В статье под названием «Западная шизофрения» (Western Schizophrenia) в выпуске от 22 декабря 1976 г. мистер Сульцбергер пишет: «Запад не сплачивается, а разваливается на части. Этот процесс менее сложен, но более мучителен в Северной Америке, чем в Европе». От себя добавлю: и более отвратителен.

Автор продолжает: «Канада, кажется, готова разделиться на части по эмоциональным, но нелогичным причинам, которые напоминают укрупненную версию конфликтов, одолевающих Бельгию…» Он предсказывает возможность формального разделения между франкоговорящим Квебеком и оставшейся частью Канады и беспомощно и с грустью добавляет: «Что бы ни произошло, трудно ожидать хорошего исхода для Запада». Что, несомненно, истинно.

Так в чем заключается природа и причина современного трайбализма?

С философской точки зрения трайбализм – продукт иррационализма и коллективизма. Он логичное следствие современной философии. Если люди соглашаются с утверждением, что у разума нет обоснований, то что должно их направлять и как они должны жить? Естественно, что они стремятся примкнуть к группе, которая возьмет на себя обязанность руководить ими и даст им понимание, обретенное с помощью неуточненных способов. Если люди соглашаются с утверждением, что индивид беспомощен как морально, так и интеллектуально, что у него нет мышления и прав, что он – ничто, тогда как группа – все, и что его единственная ценность – в бескорыстном служении группе, то они, эти соглашающиеся, послушно присоединятся к ней. Но к какой? Ну, если вы считаете, что не обладаете разумом и моральной ценностью, то вы не можете уверенно сделать выбор, и все, что вам остается, – примкнуть к назначенной группе, то есть к той, в которой вы родились, в которую вас определила судьба благодаря суверенной, всемогущей, всезнающей силы химии вашего тела.

Это, конечно, расизм. Но если ваша группа мала, то будет называться иначе: «этничность».

Более 50 лет современные либералы наблюдают за тем, как их идеи обретают противоположный от задуманного результат: вместо «освобождения» коммунизм привел к пропитанной кровью диктатуре Советской России; вместо «процветания» социализм вызвал голод в Китае, на Кубе и в Индии (и в России); вместо «братства» государство «всеобщего благосостояния» привело к гибельному застою и ожесточенной борьбе «элиты» за власть в Великобритании, Швеции и к другим менее очевидным жертвам; вместо «мира» распространение международного альтруизма вызвало две мировые войны, непрекращающийся поток локальных военных конфликтов и повесило ядерную бомбу над человечеством в целом. Однако подобные свидетельства не подталкивают либералов к тому, чтобы проверить свои исходные предпосылки или взглянуть, для контраста, на социальную систему, последние остатки которой они так старательно уничтожают.

Как мы видим, заявленные цели либералов не являются их основным мотивом. Мы видим особый вид интеллектуального прикрытия, такого грязного и низкого, что на его фоне Уотергейтский скандал[42] кажется детской шалостью.

Заметьте, что со времен Второй мировой войны расизм считается порочной ложью и великим злом, чем он и является. Он не корень всех социальных бед (их корень – коллективизм), но, как я писала в книге «Добродетель эгоизма», «[р]асизм – самая низшая, откровенно жестокая и примитивная форма коллективизма». Иногда считается, что Гитлер достаточно продемонстрировал зло расизма. И все же сегодняшние интеллектуалы, особенно либеральные, поддерживают и продвигают самую ядовитую форму расизма – трайбализм.

Прикрытие этой идеи называется этничностью.

«Этничность» – это антипонятие, используемое словно маска для слова «расизм» и не обладающее ясным значением. Однако вы можете найти к нему ключ, покопавшись в словарях. Вот что я нашла в The Random House College Dictionary (1960) – словаре, предназначенном для молодежи.

Там я не нашла термина «этничность». Зато нашла «этнический», который определяется как «специфический для населения, особенно языковых групп, или, в более широком смысле, рас». «Этническая группа» имеет следующее определение: «группа людей, расово или исторически связанных, имеющих общее и отличительное культурное наследие, как, например, итальянская или китайская диаспора в крупном американском городе».

Я поискала слово «культура». Социологическое определение гласит: «Совокупность всех способов жизни, созданных группой людей и передаваемых из поколения в поколение». Также я нашла слово «племя». Определение гласит: «1) любая группа людей, объединенных узами происхождения от одного предка, имеющая общие традиции и обычаи, подчиняющаяся одним и тем же лидерам и т. д.; 2) локальные образования примитивных или ведущих варварский образ жизни людей».

Общий смысл этих определений ясен: термин «этничность» делает упор на традиции, а не на психологические характеристики группы, например язык, а вот физиология, то есть раса, вовлечена и упомянута во всех определениях, кроме одного. Поэтому «этничность» означает расизм плюс традиции, то есть расизм плюс конформизм или расизм плюс застой.

Признание достижений одного индивида другими не символизирует «этничность»: оно символизирует культурное разделение труда на свободном рынке; оно символизирует сознательный, индивидуальный выбор всех вовлеченных людей. Достижения могут быть научными, технологическими, индустриальными, интеллектуальными или эстетическими, и сумма признанных достижений составляет культуру свободной, цивилизованной нации. Традиция здесь совершенно ни при чем: она постоянно ставится под сомнение и игнорируется в свободном, цивилизованном обществе; его члены принимают идеи и блага, потому что они истинны и/или хороши, а не потому что они стары или потому что их принимали предки. В таком обществе меняются детали, но есть то, что остается навсегда: философские принципы, отвечающие реальности, то есть истинные.

Слова «старый» или «родовой» выступают стандартами традиции, которая превосходит реальность, то есть стандартами значения для тех, кто принимает и практикует «этничность». Культура в понимании современных социологов – это не совокупность достижений, а «способов жизни, передаваемых из поколения в поколение». Это означает: конкретные, своеобразные способы жизни. Можете ли вы, истинные дети Соединенных Штатов Америки, представить абсолютный ужас способа жизни, не меняющегося поколениями? Именно такой подход отстаивают защитники этничности.

Разве такой способ жизни совместим с реальностью? Нет. Совместим он с независимостью и индивидуальностью? Нет. Совместим с прогрессом? Очевидно, что нет. Совместим с капитализмом? Вы шутите? О каком веке мы говорим? Мы имеем дело с явлением, восходящим к доисторическим временам.

Атавизмы и отголоски тех эпох всегда существовали на задворках цивилизованных стран, особенно в Европе, среди пожилых, измученных, кротких и преждевременно сдавшихся. Такие люди – носители этничности. «Способ жизни», который они передают из поколения в поколение, состоит из: народных песен, танцев, особых кулинарных рецептов, традиционных костюмов и фестивалей народного искусства. Хотя профессиональные этнические группы отстаивают (и отстаивали) различия между своими песнями и песнями соседей, между ними нет существенных отличий: все народное искусство по большей части одинаково и мучительно скучно́, и, если вы видели одну группу людей, хлопающих в ладоши и подпрыгивающих, вы видели остальные.