Почему онкологи Питера ищут помощь за океаном
В вагоне электрички, встретив старого знакомого, на вопрос, куда держу путь, я ответил коротко: на Песочную. И тут же тень тревоги промелькнула на его лице. Для петербуржцев название этой пригородной станции уже давно ассоциируется со старейшим в мире онкологическим институтом имени Н. Н. Петрова. Узнав же причину моей поездки, собеседник успокоился: «Дай Бог ездить нам туда только по делам…»
Но дела тоже бывают разные. Во всемирно известный институт отправился я отнюдь не для того, чтобы рассказать об уникальной операции или крупном научном открытии. Предстояло встретиться с доведенными до отчаяния учеными, чьи статьи печатают крупнейшие научные журналы, чьи лекции с вниманием слушают в университетах Америки и Европы. Здесь же, в России, они, по сути, остались никому не нужными. Заработная плата профессоров, докторов наук ныне значительно меньше, чем заработок медсестры, работающей в крупной клинике на полторы ставки. Но об этом чуть позже.
Коридоры корпуса, где расположена научная часть института, несмотря на разгар рабочего дня, встретили пугающей гулкой пустотой. Всюду закрытые двери лабораторий, не слышно разговоров, не видно людей. Пригласивший меня заведующий одной из лабораторий доктор медицинских наук профессор Алексей Яковлевич Лихачёв протянул три странички текста и тяжело вздохнул: «Вот прочтите. В российские инстанции, пожалуй, уже обращаться просто бессмысленно». Итак, шесть докторов медицинских наук, руководители ведущих лабораторий института, профессора решили обратиться к главному редактору «Журнала Национального института рака США», доктору Б. Креймеру. Одновременно копии своего письма они отправили руководителям Национального института рака США и Американской ассоциации исследователей рака.
А теперь позвольте процитировать несколько выдержек из этого, пронизанного отчаянием, послания (приводится текст письма).
«Если бы наш мэр, – вздыхает профессор Лихачёв, – заботился о нас так же, как его московский коллега, тогда и не стали бы мы писать письмо за океан. Но разве непонятно, что научные медицинские центры Петербурга нужно также спасать, как исторические и культурные».
Самостоятельно Петербургу онкологический институт, конечно, не потянуть. Деньги-то идут из федерального бюджета. Но это лишь крохи. В нынешнем году научная часть получила при стремительно растущей инфляции на 62 миллиона рублей меньше, чем в 1994 году. Хватает лишь на половину зарплаты, ученым предлагают переходить на полставки, о полнокровных научных исследованиях здесь уже не мечтают. Известнейшим ученым-онкологам даже некому теперь передавать свой опыт – у них уже просто нет учеников. Похоже, что опаснейший недуг, который пытаются здесь лечить, поразил сегодня саму онкологическую науку в Санкт-Петербурге. И если диагноз в общем-то ясен, то вопрос о том, кто ее будет лечить, «да и намерен ли вообще», остается открытым.
Когда этот материал был готов к печати, из Америки в Санкт-Петербург пришло известие о том, что в одном из ближайших номеров американского онкологического журнала будет опубликовано письмо русских ученых. Американцев оно повергло в шок. Неужели и вправду мы дожили до того, что русскую онкологическую науку будут спасать из-за океана?
С. Алёхин, соб. кор., Петербург.
Этот материал наш петербургский корреспондент С. Алёхин прислал в редакцию более месяца назад. Почему же мы публикуем его статью только сегодня?
Мы решили прежде всего ознакомить министра с содержанием статьи. Э. Нечаев с возмущением узнал о решении петербургских онкологов обратиться к американским ученым. Он решил сам прокомментировать эту статью. Но в течение очень длительного времени от него не пришло никакого ответа. А затем пришел ответ от заместителя министра. Почувствуйте разницу между тем, что мы ждали, и тем, что получили. Цитируем дословно:
«Уважаемый Анатолий Петрович! (редактор газеты)
Мы внимательно ознакомились с материалами статьи, предложенной для опубликования в „Российской газете” и касающейся трудной экономической ситуации, сложившейся в НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова (г. Санкт-Петербург).
К сожалению, бюджетные средства выделяются в недостаточном количестве не только НИИ онкологии, но и всем другим научно-исследовательским учреждениям отрасли. Минздравмедпром России распределяет финансовые средства всем подведомственным НИИ на конкурсной основе, по договорам на создание научно-технической продукции медицинского назначения. Помимо этого, многие институты находят внебюджетные источники финансирования, поскольку бюджетные ассигнования Минфином РФ выделяются только по статье „заработная плата”.
Администрация и сотрудники института не обращались ранее ни в правительство РФ, ни в Минздравмедпром России. Одновременно сообщаем, что материалы предполагаемой статьи будут рассмотрены в конце ноября текущего года в ходе плановой комиссионной проверки научно-исследовательской и финансовой деятельности института. О результатах работы комиссии и принятых мерах по оказанию необходимой помощи коллективу НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова мы сообщим Вам дополнительно.
Зам. министра В. Н. Шабалин».
Каждый день звонил в министерство и оправдывался перед главным редактором
Станислав Оганян,
редактор отдела социальных проблем
Утром мы были в Москве. Перед началом заседания в Онкоцентре мы рассказали о ситуации коллегам. «Ну, мы подобное уже проходили. Мы с вами!» – сказал Юрий Маркович Васильев. Его активно поддержали Г. И. Абелев, В. С. Турусов и другие члены совета, что, конечно же, придало нам бодрости.