Глава 17. Молчание рыб

Когда я проснулся, Саша и Аркадий Октябринович допили тему до конца. Я обнаружил их за сараем, когда вышел отлить после сна. Они грузили деревянных болванчиков в повозку из-под Бременских музыкантов. Лица их были сосредоточенные, молчаливые и в пятнах, как шляпка гриба-мухомора. От моей помощи они категорически отказались.

«Октябриныч мне не доверяет, – понял я сразу, – и правильно. Я на его месте тоже ни за что не сказал бы логисту, где у меня ульи стоят. А банкиру где деньги лежат».

– Козла! Козла, не забудьте привязать! – крикну я им вдогонку, когда Саша сам потащил повозку в сторону леса.

– Борис у меня не приученный к ездовой езде, – с сожалением почесал бороду Аркадий Октябринович, – но попробовать можно.

– А ты, умник, картошку пока Октябринычу посади, – съязвил в ответ Саша.

Я с пристрастием расспросил старика, где мне взять посадочный материал, куда сажать, на какую глубину и резать ли клубни.

Аркадий Октябринович неспешно рассказал мне о технологии выращивания картофеля в нечерноземной Российской Федерации, все время наблюдая, как Саша, запряженный в повозку, уменьшается в размерах.

– Да и не забудь, – добавил старик напоследок почти нежно, – завтрак на столе.

Завтрак оказался вчерашним ужином – молочная пшенная каша на козьем молоке. Вчера ее ели, ели… почти доели… Но остался еще целый горшочек, покрытый сверху золотистой поджаристой пенкой. Конечно, его бы подогреть… Но изба старика была в таком аварийном состоянии, что я побоялся совершать в ней какие-либо дополнительные движения, могущие повлечь обрушение «бани», как в детской карточной игре.

Я взял горшочек и вышел на воздух. После вчерашней мухоморки аппетит был зверский. Или я просто не успел вчера закусить и отвалился совершенно голодный? На последнюю версию указывал и тот субъективный факт, что кашу я помнил – сегодня она выглядела совершенно такой же, как вчера. А вот ее вкуса – нет.

Вкус оказался восхитительным! Сразу пришла жадная мысль, что горшочек будет маловат. Но праздник вкусовых сосочков был прерван в самом начале. Тут же лавка, на которую я присел, была окружена со всех сторон козьими мордами. Они, все как один, неторопливо жевали свой орбит и задумчиво-печально смотрели на меня. Если бы это были волки, я бы понял. Они сейчас набросятся на меня со всех сторон… и отнимут мой горшочек с кашей. Но, что нужно этим меланхоликам, я не понимал.

– Каши не дам! – объявил я громко, чтобы развеять козьи иллюзии, но реакции не последовало. Не подействовали также: ни мое «кыш», ни мое «брысь» и «ну пошла». Я встал и попытался переместиться метров на двадцать в сторону. Все стадо снялось и покорно потащилось следом за мной. «Теперь я главный козел, – понял я. – Вожак стада. Во!».

Как только я скрылся в доме, козьи морды тут же разбрелись по всей поляне. «Вот суки», – подумал я.

Поедая кашу, я рассматривал остатки мухоморов в банке, выжатые как губка – ни капли жидкости на стекле. Я с удивлением признался себе, что теория Саши о теме пьянке неожиданно получила фактическое подтверждение – они с Октябринычем действительно только чудом не ушли утром в библиотеку. Хорошо, что я вовремя отвалился, а то за мной теперь даже козы табуном ходят.

Потом я пошел сажать картошку. Посевного материала оказалось не больше двух ведер. Но я сам усложнил себе задачу, вспомнив слова великого русского полководца Суворова: «Не сметь пахать без навоза!». Сам Александр Васильевич, понятное дело, сельским хозяйством не занимался – некогда было, все время война. Но поместье-то у него было, вот он и слал туда письма с инструкциями. Может это и неправда, но я продолжаю верить и уважать его за это – гениальный человек должен знать, как сажать картофель. С навозом, господа, с навозом! Без навоза – лопату в землю и бегом записываться в полководцы. Все победы от разносторонности мышления.

Так утешался я, перетаскивая две обнаруженные кучи перепревшего козьего дерьма на картофельную плантацию старика. Козье отродье постоянно лезло мне под ноги, пытаясь поднасрать, но от свежачка я категорически отказывался и даже не благодарил.