– Оу… Понятно. – Только и сказала она. – Значит, чувства Лю Фана спрятаны много глубже…
Ночью было… просто хорошо. Уж не знаю, что мне там подмешала Сахон, но, хвала предкам – уберегли – на мое благоразумие и осторожность вся эта «химия» не повлияла – я не стал «завоевательным храбрым Ян, что стремительным натиском берет эту неприступную скромную Инь». Ну, и тот «конский женский возбудитель», что приняла Мара вчера вечером в «Дядюшке Бо», не учитывать нельзя.
«Середина Змеи» – это ровно десять часов по «тамошнему стилю». Самое оно для знатненьких детишек куда-нибудь отправиться. Как раз проснулись, потренировались, плотно позавтракали. А еще следует помнить про необходимость всяческих ритуальных телодвижений, положенных для правильного провода знатных гостей восвояси. Это еще где-то час. Опять будут молитвы, гимны, речи. Обязательно – шмыгающие носом родители, отпускающие своих беззащитных детишек восвояси, и слова напутствия с красивым возложением ручек на плечи и трогательным взглядом глаза-в-глаза. Очень будет не хватать фейерверков и танцующих слонов. Ну, да ладно – бюджеты не те, не будем придираться.
Короче, все мероприятие затянется еще на час-полтора. Так что хорошо будет, если отправление произойдет к половине двенадцатого, или – для любителей местного колорита – в начале-середине часа Лошади.
Мы с Марой – ни разу не «знатненькие детишки» – и нам нужно прибыть к воротам резиденции Ма точно к указанному сроку. И опаздывать нам – как там? – «невместно», да?
Мой мешок и все необходимые вещи были собраны еще вчера, перед Турниром – домой возвращаться я уже не рассчитывал. У Мары вещей тоже было немного – лютня и небольшой заплечный мешок с немногочисленными пожитками. Они еще и не были разбросаны по однокомнатной крохотной квартирке, а лежали компактно и аккуратно – издержки такого вот… бытия слепой девушки.
Больше времени ушло на переговоры с хозяином квартиры. Меня снова придушила жаба, и я таки выбил из весьма стрёмной на вид бабульки компенсацию за досрочное освобождение жилплощади. Неожиданно помогло то, что я в Мацане, оказывается, местная знаменитость – подвиг мастера Лю, собственноручно сбившего стрелу и спасшего принцессу клана Шу, уже воспет, канонизирован и передается из уст в уста… Правда, на алчность хозяйки эта слава повлияла незначительно, и к Маре в кошелек вернулось только шесть медяков и одна полушка. Но хоть что-то – девушка вообще не собиралась возвращать эти деньги, считая их потерянными навсегда.
Куда меньше времени заняло получение платы за вечернюю музыку у дядюшки Бо. Проблем с господином Вуссон Бо не было вообще никаких. Дядечка прослезился, запричитал, накинул сверху небольшую премию. Очень переживал, что только-только нанятая «живая музыка» отправляется куда-то с господами из Шу – просил меня оберегать эти «прелестные пальчики мастерицы-лютнистки». И просил не забывать, навещать и всем рассказывать… Я перевел это для себя так, что меня попросили содействия в пиаре заведения за пределами Мацана. Я довольно потер руки и выбил на рекламную компанию целую половинку «серебряного»!
Правда, потом расстроился – зачем она мне нужна… теперь-то?
На площади перед воротами уже тихонько покрякивали ненавистные ездовые ящеры. Вот, кстати, ящеры… Как эти пресмыкающиеся соотносятся с остальной вполне млекопитающей фауной – ума не приложу! Правда, вот драконы тут совершенно точно есть. И грифоны. И прочая волшебная и околоволшебная ерунда. Про говорящих волков-медведей-зайцев я и не говорю. Лисицы те же, опять-таки…
О! Лисицы! Это ж, вообще – местный бессмертный мэм! Самый распиаренный тут, наверно, волшебный зверь – это не драконы, не тигры, а… лисицы! Справедливости ради стоит заметить, что лисицы, по слухам, когда оборачиваются человеческими девушками или юношами – чудо, как прекрасны. И занимают в местной мифологии вакантное место где-то возле суккубов и инкубов. Со всеми вытекающими последствиями. Так что популярность этих «идолов волшебной поп-эстрады» вполне закономерна.
Вот и получается, что какие-то там заурядные ездовые ящеры – такая ерунда на общем фоне творящегося здесь биологического
Мы с Марой подошли и стали топтаться поодаль от кипящих страстей, наблюдая из большой толпы зевак-зрителей за вполне себе индийской мелодрамой… Ну, я наблюдал, а Мара – внимательно слушала, чуть склонив головку и прикрыв глаза.
Родители Ма отпускали младшее поколение «погулять» – луноликая Ма Джао-Джу (ничего так… сочненькая – у Ма Фонга губа не дура), не менее луноликая Ма Аи со своей тройкой телохранительниц или подружек – Жилан, Ксиу, Ниу – и «обслуживающий персонал», среди которого я безо всякого удивления увидел массу знакомых Ри – Сахон, Шихонг, Джу… И прочие лица. С настолько одинаковыми и похожими повадками, что можно было даже не спорить – «птенчики» госпожи Ма У с одинаковой фамилией Ри. Будь Шу Ливей обычным человеком, я бы посоветовал ему повеситься или утопиться заранее. Увы, обычным человеком он не был. И я сомневался уже, смогут ли даже сильные адепты Ци не нанести ему вред, а хотя бы нейтрализовать.
Ну и, собственно, «приглашенные звезды» – младое поколение клана Шу. Два экземпляра – Гуанг и Юн – были на носилках торжественно водружены на повозки, Ливей принимал «отческое напутствие» (что-то там про «достойно себя вести», «оберегать этот цветочек», «защищать честь» и прочие бла-бла-бла), а Шу Шан… скучала рядышком, украдкой позевывая… забористый «чаек» был у сестрицы Ри Сахон.
Сахон, Шихонг и Джу, кстати, стояли возле одной из повозок, делая вид, что внимательно, как и остальные, слушают разглагольствования самого главного родителя клана, но исподтишка постреливали глазами в нашу сторону. Ну, Сахон и Шихонг – точно. А Джу внимательно осматривал окрестности, ни на чем долго не фиксируясь. Бдел. Очень ответственный парень. Я в его профессионализме даже не сомневаюсь.
Мара неожиданно прильнула ко мне и зашептала в ухо:
– «Смотри, Шихонг, твой Лю Фан пришел». «Не слепая – вижу. Уже не мой. Жаль. Я надеялась, что сбежит. Глупый Лю Фан!»…
Я недоуменно покосился на девушку, но быстро понял, в чем дело – слух у нее, действительно, потрясающий! До троицы Ри было двадцать два метра. А вокруг еще и шумела толпа. Ма Хонг, опять-таки, о чем-то надрывался, работая на публику.
– … «Глупый, что на все это согласился». «Сестрица Сах, не шевели ветками листья в моем саду – они слишком громко шуршат». «Я переживаю за тебя, малявка. Ты такая счастливая была, когда по нему работала. Хотя я тебе и говорила – не питай надежды, наивная моя младшая сестрица!». «Когда ты вчера подливала ему свои травки – почему-то не переживала». «Сахон – очень исполнительная девушка. Эта малявка должна понимать….». «То-то и оно». «А он не терял время даром. Смотри, какую красавицу привел. И рожи у обоих такие довольные-довольные». «Фан хорош… в этом… искусстве». «Смотри-смотри, она ему что-то на ухо шепчет… а у него рожа, как у… деревенского дурачка. Вон, как лыбится. И на тебя даже не смотрит. Ну, с такой красавицей на своем нефритовом жезле – не удивительно». «Завистливая змея». «Никогда этого не скрывала»…