Елена проснулась только на следующий день. Организм по-прежнему был изможден, но ходить она уже могла. Поднявшись с пола, девушка, шатаясь, проковыляла к зеркалу и ужаснулась собственному отражению. Ее вымазанное в песке лицо было очень бледным с синеватыми сплетениями вен. Щеки впали, словно Елена долгое время морила себя голодом, а воспаленные глаза покрывала густая красная сосудистая сетка. Голова слегка кружилась, хотелось одновременно есть и пить. Но больше всего хотелось продолжить спать, и лишь мощным усилием воли девушка заставила себя умыться, вычистить броню, проглотить завтрак и отправиться в Консульскую Резиденцию.

Как и в прошлый раз, она вошла в вагон последней. Все командиры уже сидели на тех же самых местах, только в этот раз реакция на появление Елены была совсем иной. Танк напряженно сжал кулаки и издал едва слышный звериный рык, буравя девушку испепеляющим взглядом ненависти. Его супруга, утратив прежнюю надменность, изучала Елену озадаченно, словно пытаясь разглядеть в ее внешности разгадку ее способностей. А Брумхилд, не сдержав эмоций, грозно выкрикнула:

— Ты?! Живая, значит… — Суровые глаза воительницы внимательно проползли по телу Елены. — Не расскажешь нам, кто ты такая?!

Девушка хотела проигнорировать вопрос и пройти мимо, но фурия бесцеремонно остановила ее, схватив за руку:

— Стой! — Хватка Брумхилд была крепкой, но в то же время не болезненной. Командующая пристально посмотрела Елене в глаза, и внезапно ее жесткий взгляд смягчился: — Я должна поблагодарить тебя. За то, что ты сохранила жизнь мне и моей фурии. Мы по-прежнему враги, но знай, что Гарфурд уважает тебя, как воина! — Она разжала пальцы и отвернулась в сторону окна.

Елена ничего не ответила. Лишь поправила рукав плаща и прошла к своему месту. Мастер Тэкеши приветливо улыбнулся ей и, поднеся сжатый кулак к груди, благодарно кивнул. Доктор Василий, который прежде не обращал на Елену ни малейшего внимания, неожиданно встал, подошел к ней и протянул девушке маленький инъектор.

— Вколешь в вену, — деловито пояснил он. — Это поможет побороть яд.

Елена немного опешила такому повороту, но взяла в руку предмет и спрятала в кармане.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Тебе спасибо, — коротко отрезал доктор, возвращаясь на свое место.

Вагон тронулся. Елена, сама того не заметив, провалилась в дремоту, а когда проснулась, военачальники уже выходили на платформу Консульской Резиденции. Она поспешила следом и вскоре, оказавшись на пороге знакомого гостевого зала, застыла от удивления.

Сегодня здесь было очень людно. Практически все пространство занимали небольшие скопления людей, среди которых Елена стала узнавать Гладиаторов. Слева на диване сидел Бесстрашный, который собирал на Полигоне установку Неприкосновенных. Вместо боевого экзоскелета на нем были спортивные штаны, футболка и тапочки, а на его коленях непоседливо вертелись двое счастливых очаровательных детишек: пухлощекий мальчуган, лет восьми, и кучерявая девчонка в лиловом платьице, лет пяти. Рядом на диване, обеспокоенно сжав пальцы в замок, сидела красивая женщина с длинными соломенными волосами, смотря на Гладиатора полным заботы взглядом.

Немного правее Елена увидела другого Бесстрашного — совсем молодого крепкого светловолосого парня, которого обнимала пожилая женщина, утирая со щек текущие слезы. Сбоку от них сдержанно стоял мужчина — такой же крепкий и светловолосый, только с морщинами на лице.

Чуть дальше располагались фурии. Елена вдруг узнала ту самую, которой рассекла колено на Полигоне. Женщина сидела с каким-то необычным механизмом на поврежденной ноге в окружении двух других крепких воительниц. А вокруг них шумным вихрем носились три маленькие девчонки, тела которых уже приобретали характерную для Гарфурда мужеподобность.

Елена почувствовала, как что-то внутри нее оборвалось. Огромным усилием она удержала нахлынувшие слезы. Вокруг были ее враги и союзники. Но вовсе не те суровые бойцы, готовые грызть друг другу глотки за своих правителей. Сейчас она видела любящие лица отцов и детей, мужей и жен, братьев и сестер… Все они были переполнены разными эмоциями, переживаниями, и никто не смотрел друг на друга с враждой. Они ценили эти мгновения, потому что шанс увидеться с близкими мог оказаться последним в их жизни.

Смахнув со щеки предательски просочившуюся слезу, Елена направилась вглубь зала и вскоре увидела неподалеку Роба в кругу самых дорогих ей людей.