Равноценный обмен не может стать принципом системы ценностей

В последнее время я активно наблюдаю за формированием гуманитарного духа, он существует не только в нашей стране, он затрагивает весь мир. В последние двести-триста лет человечество находится в процессе модернизации, две крупнейшие мировые культурные системы – научно-техническая и гуманитарная – находятся в дисбалансе, научно-техническая сфера занимает лидирующее положение, тогда как гуманитарная не может за ней угнаться. Наука и техника могут непосредственно использоваться в производстве, это жесткая сила, тогда как гуманитарная область – это мягкая сила, которая незаметно влияет на мышление людей.

В последние сто лет некоторые так называемые отсталые страны ради непрерывного развития и повышения экономической мощи акцентировали внимание на научно-технической культуре, при этом еще сильнее отодвигая в сторону гуманитарную сферу. Если Китай не отрегулирует этот дисбаланс, могут возникнуть большие проблемы; научно-техническая культура, формируя материальное благосостояние, выстраивает общество по законам экономического развития. Сейчас самая большая проблема – это использование принципов равноценного обмена в качестве основы системы ценностей, что как раз вызвано дисбалансом в соотношении научно-технической и гуманитарной сфер. Традиционная китайская гуманитарная мысль ориентирована на людей, а не выстроена на основе принципов равноценного обмена как системы ценностей, а также не стремится к равенству затрат и выгод. Гуманитарные ценности должны ставить затраты выше выгоды, вплоть до абсолютного превосходства, тогда как социально-экономическое развитие непременно должно строиться на принципах равноценного обмена.

Я когда-то написал статью о проблемах долга и выгоды в равноценном обмене. В Китае эти вопросы можно поделить на три уровня: теоретический – соотношение правильного и желаемого; практический – соотношение долга и выгоды; и уровень совершенствования – распоряжаться вещами или быть в их распоряжении. Сюнь-цзы говорил: «Благородный муж управляет вещами, а ничтожный человек управляем ими» («Сюнь-цзы», «Сю шэнь»). Он считал, что высокоразвитый человек не заботится о богатстве и знатности, власти и выгоде.

В последние годы на морально-этическом уровне у нас появилась тенденция: я исполняю столько обязанностей, сколько прав мне дали, то есть мы стремимся к полному равенству отношений между обязанностями, долгом и правами. По факту права и долг – это не простые равнозначные отношения. Обязанности и долг относятся к действиям индивида, тогда как права предоставляются обществом. С точки зрения морали и практики мы должны следовать предложенному Дун Чжуншу принципу – «Правильно следуй своему долгу и не гонись за выгодой; проясняй свой Путь-дао и не считай заслуги» («Хань шу», «Дун Чжуншу чжуань» – «Жизнеописание Дун Чжуншу»). Мы должны стремиться к справедливости, а не только к личной выгоде. Общество заслуженно прославляет высоконравственных людей, однако они следуют моральным принципам не ради славы. Если же общество пренебрегает ими и поощряет людей корыстных, тогда можно сказать, что оно несправедливо. Однако задача личности – всегда следовать морали, не жалуясь ни на что и не сожалея ни о чем. Только так проявляется гуманитарный дух. Пугает то, что экономический равноценный обмен мы рассматриваем как центр всей системы ценностей, большинство людей считает, что лишь за соответствующее вознаграждение можно исполнять определенные обязанности.

Ключевое требование общества состоит в том, чтобы человек следовал морали и исполнял свои обязанности, хорошо делал свою работу вне зависимости от должности, за что он получает соответствующее вознаграждение. Однако высокие гуманитарные требования состоят в том, чтобы сознательно делать дела еще лучше, приносить духовное удовлетворение, трудиться с удовольствием – к этому стремится гуманитарная система ценностей. По сравнению с материальным вознаграждением духовное является более важным. Большему количеству людей следует объяснить ценностную ориентацию гуманизма, а не мерить все принципами экономического равноценного обмена. Когда равноценный обмен становится основой системы ценностей, то это рассматривается как результат развития научно-технической культуры и проявление утраты гуманистических ценностей.

Без самосознания и самоконтроля демократия перерождается

Современная западная демократия имеет два идеологических источника: первый – философская мысль Древней Греции и Рима; второй – влияние на западный мир восточной и в особенности китайской гуманитарной идеологии. С самого рождения и по сей день западная демократия претерпела множество изменений. Вначале Запад воспринимал демократию и рациональность достаточно позитивно. Вслед за развитием общества в демократии возникло множество ограничений, а абсолютный рационализм тоже был поставлен под сомнение. Люди начали переоценку: можно ли при господстве рациональности совершать нерациональный поступок? Китайским ученым кругам следовало бы ознакомиться с данной темой.

В XX веке западное общество поставило под сомнение демократию, науку и рациональность, как и всю западную культуру в целом. После появления дарвиновского учения об эволюции теории естественного отбора и борьбы за существование были применены к обществу английским философом и социологом Гербертом Спенсером и его последователями. Сторонники социального дарвинизма считали, что естественный отбор затрагивает и этносы. После Опиумных войн идея выживания сильнейшего вызвала сильный резонанс и в китайском обществе. Позднее сторонником социального дарвинизма был Адольф Гитлер, он считал, что арийцы – высшая раса. Абсурдная и преступная идея о том, что следует уничтожить евреев и другие низшие народы, также базируется на социальном дарвинизме.

Идеи «выживания сильнейшего» по-прежнему существуют во всем мире в видоизмененном виде. Множество передовых стран под личиной совершенствования отсталых регионов с использованием передовой культуры вмешивается во внутреннюю политику других стран.

На момент возникновения социального дарвинизма в Европе появилась и противоположная идея – социального мутуализма (популяризированного философом-анархистом Пьером-Жозефом Прудоном). Различные западные направления социальной мысли оказывали взаимное влияние и ограничивали друг друга, предоставляя людям широкое пространство для размышлений, социальный дарвинизм постепенно пришел в упадок.

Множество молодых людей в Китае плохо разбирается в этапах развития демократии на Западе. Представления многих так и останавливаются на раннем периоде западной демократии, они считают, что демократия – это абсолютная свобода. На самом деле «демократия – это как раз не свобода». Только правильно поняв смысл этой фразы, можно обрести истинную и полноценную свободу. Если же не понять ее, то воображаемая демократия никогда не сможет воплотиться и принесет лишь бесконечные страдания.

Подлинная свобода строится на основе непосягательства на свободу другого, а не на принципе «как хочу, так и ворочу». Если нельзя посягать на свободу других людей, то всегда стоит держать в голове, мешает ли что-то другим. Даже когда мы говорим о чем-то, стоит подумать, затронет ли данная фраза честь и достоинство другого человека; когда делаем что-то, стоит учесть, скажется ли это на других. Как только мы овладеем подлинным пониманием свободы, обдумывая слова и поступки, тогда все пойдет правильно.

На Западе многие считают, что современные китайцы очень поверхностно разбираются в западной демократии. Мы, конечно, можем впитывать все лучшее из западной культуры, чтобы развивать свободу, демократию и равенство с китайской спецификой, но если в китайской традиционной культуре уже присутствуют все эти элементы, то зачем же слепо копировать западные? В состоянии ли мы создать собственные модели свободы, демократии и равенства или же вообще их восточную модель? Я считаю, что да, при должном усердии сможем; предвижу возражения множества противников моих слов. Противники могут сказать так: «Зачем нам еще что-то создавать, если западные модели свободы, демократии и равенства уже есть?»

Мне кажется, что цивилизация, унаследованная китайцами на основе традиционной культурной мысли, имеет свои особенности. И если просто переместить в Китай западную модель, то она может оказаться бесполезной. С учетом наших национальных особенностей мы можем создать отвечающие местной культуре и традициям демократию, свободу и равенство.

Китайский культурный код имеет глубокие корни, поэтому его нельзя просто так проигнорировать и отбросить. Между китайской и западной культурами существует огромная разница, китайский прагматизм в отношении духов не может сочетаться с абсолютным поклонением богу.

Китайцы обладают прекрасной гуманитарной культурой с особо развитыми инициативностью и активностью. Но нам также надо обращать внимание на недостатки китайцев. Конфуций совершенно ясно сказал: «Благородный муж в трех случаях испытывает страх: перед велением Неба, перед великими людьми и перед словами совершенномудрых. Маленький человек, не понимая воли Неба, не испытывает перед ним благоговейного страха, бесцеремонен с великими людьми и презирает слова совершенномудрых» («Лунь юй», глава 16 «Цзиши»)[98]. Увы, большинство людей совершенно лишены страха. В современной жизни китайцам действительно недостает чувства святости и благоговения.

Отсутствие благоговения перед какими-либо внешними факторами не плохо, можно благоговеть перед внутренними, однако это уже сложнее. Поэтому китайцы приняли высший критерий – «быть строгим к самому себе», то есть самоконтроль и отсутствие самообмана. Китайцы часто говорят, что духи в трех чи над макушкой, то есть всегда поблизости, иначе постоянно обманывали бы сами себя. В эпоху Мин кто-то критиковал торговца антиквариатом, который всю жизнь делал три вещи: обманывал себя, обманывал других и обманывался другими. Нам ни в коем случае нельзя быть таким человеком.

Если мы не хотим быть обманутыми, сначала самим не надо обманывать других. Чтобы не обманывать других, сначала не надо обманывать самих себя, это как раз и есть уважение, подчеркиваемое в традиционной китайской культуре. Сейчас множество людей решительно отбросило эти священные предписания, а многократно повторенные мудрецами увещевания утратили свою сакральность.

Почему сейчас наблюдается упадок морали? Я считаю, что основная причина – это дух самообмана. Некоторые чувствуют себя совершенно спокойно, как будто в обмане других нет ничего постыдного. Но для обмана других сначала надо начать обманывать себя, так как недостаток честности проистекает именно из этого. Современное общество должно вновь культивировать китайское чувство самодисциплины и морали, осознанность и самодисциплина каждого человека священны. Если же отвергнуть это, то потом выстроить мораль заново будет очень сложно. Поскольку у китайцев нет представления о всеведущем Боге, то нет и понятия Страшного суда; если сам не следишь за собой, то Бог – тем более. В таком случае моральный упадок очевиден.