Перечислять все деяния и дела нет сил. Навскидку, выборочно. В «7 днях» поворотили нос от Орнеллы Мути: слишком литературно. Предложили мне что-то придумать сенсационное про ее жизнь, я отказался: реальность и никаких придумок… По ТВ посмотрели хороший фильм Режи Варнье «Французская женщина» (1994). В главной роли — светловолосая и голубоглазая Эммануэль Беар. Лента о женской сути: шлюха или не шлюха? В картине женщина просто хотела любви…
30 июля Яна Зубцова из Аифа пытала меня: москвич я или не москвич? А, узнав, что коренной да еще в 3-ем поколении, прикатила к нам домой, потом подъехал ее муж Юра, и они вдвоем засыпали меня вопросами о Москве и моей жизни, смотрели фотоальбомы и сказали, что делают материал на полосу. Яна — хваткая, деловая, с задатками лидера, а муж так — мальчик, на побегушках. Современная семья?.. Еще одна попытка найти издательство — «Музыка». Директор, Ирина Моисеевна, меня знает, читает, и, к тому же, она с Волхонки, прожила там 40 лет. Беседа длилась ровно 45 минут («первый тайм мы уже проболтали!..»). Все замечательно, но что будет дальше?..
Первое августа провели в Калистово и даже с костерком.
Бесконечные записи в дневнике. И, как сказано в книге пророка Иезикииля: сказал — и облегчил тем душу.
Ну, а 6 августа вышел номер Аифа (тираж 3 млн. 145 тыс. экз.) с полосой в рубрике «Жизнь на фоне Москвы» — «Два кило мишек из ресторана «Савой». В заголовок Яна Зубцова взяла рассказанную мной историю, как отмечали день рождения одной богатенькой девушки из нашего двора в Арсентьев ском переулке в «Савой», где мы с ней «гуляли» вдвоем, как купчики. Яна все это пересказала молодежным языком полу-стеба: «А мама Юрия Безелянского вышла замуж за парнишку с Балтфлота…». Причем тут парнишка? Ну, да ладно — так написала, не мой текст. Главное: отличная реклама и много фотоснимков: я с мамой, еще маленький за рулем автомобиля, в пионерлагере, на субботнике в Останкино. Полоса получилась яркая… Позвонил на радости Вите. Он: «Не радуйся, разве это изменит твою жизнь?». Конечно, не изменит. Может быть, пустяк, но весьма приятный: не каждому журналисту (а их тысячи!) посвящают полосу в тиражном еженедельнике. Была реакция звонков. И даже позвонил Боря Ширяев: «Ты, наверное, не слышал мой голос лет 50?..». Да, когда-то в школе была знаменитая драка между нами в течение школьного дня: драка на переменке — урок — снова драка — и вновь урок — и продолжение кулачного боя. Так и хочется запеть: «Как молоды мы были…». Молодые и глупые.
На следующий день звонок от Бориса Брунова, подошла Ще: «Вы меня не знаете: я — Борис Брунов. Где ваш всемирно известный муж?». Потом я ему перезвонил. Он предложил мне быть сценаристом его новой программы на ТВ «На чашке чая со старым москвичом».
Где-то прорыв, а где-то обрыв. Звонил Кирееву: «Это все не наше. Чистое просветительство… не обессудьте…». И «Новый мир» отгородился от меня стеной. Конечно, расстроился, а Ще: «Пойми, ты для них чужой, у них свой сложившийся литературный клан, и в него они тебя никогда не пустят…». А потом добавила: «Филологи такие снобы!..».
Ну, а я в ответ рыжего Мотэле:
Маленький рыжий Мотэле в поэме Иосифа Уткина работал портным. «И под каждой слабенькой крышей, как она ни слаба, — свое счастье, свои мыши, своя судьба…». Я не рыжий и не портной, я седеющий брюнет и журналист. И поэтому не крутил жилет, а вертел так и сяк эссе о Рудольфе Нуриеве, — интересная судьба!..
Ну, а как писатель ходил в издательство «Терра», разговаривал с главным редактором Шурыгиной. Предложил свои рукописи. Она: «Вы — эссеист, а нам нужны романисты, народ обожает читать длинные романы…». Лично я сомневаюсь в этом. Время длинных романов Диккенса и Бальзака прошло. Время требует краткости, сжатости и динамики, Далее с Озерковской набережной перешел на Садовническую и мимо вонючего отводного канала отправился к Балчугу, в «Каприз».
…А еще запись на радио, звонки с ТВ, газетные публикации — интенсивная пенсионная жизнь. И все это «на фоне Пушкина», то бишь России. Куда, кстати, катится отчизна? Василий Аксенов в одном из интервью сказал так: «В шизофрению… Некоторый общий приветик чувствуется во всем».
За окном дождь, +11, и — бррр!..
Звонил после долгого перерыва Светлов.
— Как вы себя чувствуете, Владимир Александрович?
— Как нормально умирающий, — ответил он.
Жалко старика. Ну, а я, пока печатающий и бегающий, выступающий и договаривающийся. А тут еще Ще заставила меня писать открытое письмо Лужкову по поводу протечки в комнате. Новый жанр…
Еще освоил одно издательство: Эллис-Лак. Самое примечательное из похода, что издательство недалеко от зоопарка. Уже смешно. Антилопа-гну. И еще одно — издательство «Илби». Игра в иностранные названия, лучше бы просто по-русски: издательство «Денег нет», издательство «Пустые хлопоты», или «Напрасные надежды». Или, более красиво: «Утраченные иллюзии».
В журнале «Она» обнаружил небольшую рецензию на книгу «Любовь и судьба», где, среди прочего, отмечено, что «автору счастливо удалось избежать скандальности, «жарености». Люди, о которых он рассказывает, жили нестандартно, по собственным правилам и законам, которые иногда восхищают, а иногда шокируют, но в авторской позиции явственно проглядывается сочувствие, стремление понять своего героя, мудрая, человеческая беспристрастность. Этим книга «Любовь и судьба» выгодно отличается от многих сочинений на эту же тему». Автор рецензии — Галина Лихачева.
Только что радио принесло известие: погибла принцесса Диана. Красивая молодая женщина. На вершине славы. И вот финал…
27 авг. — у меня «вершина»: в мэрии наградили медалью в честь 850-летия Москвы, попал в группу избранных журналистов. Каждому по медали и по трем красным гвоздичкам. Еще один «подарок»: проиграл ненавистный «Спартак» и не попал в Лигу чемпионов (кому — лига, а кому — фига!). Маслаченко надрывался в эфире: «Фу, кошмар какой-то!..»