— Можете проверить! — самовольно вмешался в разговор исподлобья поглядывавший на инспектора Илья. — В тайге плохому стрелку делать нечего!

— Зачем же, — усмехнулся инспектор, — верю. Раз так, через полчаса жду вас всех троих для разговора. Попробуем решить вашу судьбу.

Инспектор с Гвидоном направились к трапу.

— А что делать мне? — крикнул вдогонку Черномор. — Охрану оставлять?

— Зачем охрану? — повернулся к нему инспектор. — Ты же видишь, это серьёзные люди…, пусть занимаются своими делами.

Но Главарь был не столь доверчив. Кроме того, он не мог не показать, кто на острове истинный хозяин.

— Охрану сними! — громко, чтобы слышали пленники, распорядился он. — Куда они с острова денутся? Но часового предупреди, если попытаются бежать, пусть охладит их пыл из пулемёта!

Через тридцать минут, как и было указано, Дмитрий, Илья и Андрей стояли возле дома, в котором квартировал инспектор. За эти полчаса они посовещались и пришли к выводу: устроить побег с острова чрезвычайно сложно. У бандитов целая дюжина быстроходных катеров и лодок. Им хорошо знакома местность и прилегающая акватория. Они без труда нагонят беглецов в первый же день побега. Поэтому нужно сделать всё, чтобы их переправили на большую землю. А там будет видно.

Войдя в дом, пленники увидели накрытый стол с бутылкой хорошей фирменной водки.

— Проходите к столу, — пригласил инспектор. — Перед серьёзным разговором хозяин, — кивнул он на Гвидона, — предлагает выпить по сто граммов.

Гвидон что-то негромко сказал черноволосой девушке, прислуживавшей в доме, и уселся первым, подчёркивая: хозяин в доме именно он, а не этот залётный замухрышка.

— Что стоите?! — грубо вопросил он. — Садитесь, другого приглашения не будет!

Несмотря на выпитую водку, разговор получился тяжёлым. Слишком различны были интересы сторон. Инспектор хотел получить трёх хороших стрелков (охотник, бьющий белку в глаз, почти готовый снайпер). Гвидон жаждал оставить всю «добычу» у себя. Пленники желали свободы. Они не хотели идти в солдаты и уж тем более не желали оставаться на острове в рабстве у бандита.

После обычных реплик по поводу качества водки и угощения инспектор начал разговор по делу.

— Вы, я вижу, мужики серьёзные, стрелки хорошие. Здесь на острове от вас пользы будет мало. Предлагаю вам подписать контракт и вступить в освободительную армию. Нам нужны настоящие солдаты, а не уголовная шваль, которая разбегается при разрыве первого же снаряда. Нацепили на себя автоматы, а не могут с двух шагов попасть в автобус!..

— Пойти, конечно, можно, — попытался дипломатично уклониться Дмитрий, — но не мешало бы всё хорошенько обдумать. Война всё-таки… А у нас семьи.

Гвидон, смертельно обиженный характеристикой своих боевиков и ярлыком, который прилепил им этот замухрышка (для него, назвать «братков», не раз ходивших под пулями на дело, «уголовной швалью» — верх наглости), промолчать никак не мог.

— Вот и я говорю, какие они на хрен солдаты? Таёжное мужичье… Да любой из моих «витязей» стоит таких десятерых! А их дело — работать! Вон, какой плот с домом отгрохали. Будут у меня дома строить! Прохлаждаться никому не дам!

— Вот только из этих двух вариантов вам и выбирать, — лицо инспектора исказила недобрая усмешка. — На войну или в строители к Гвидону… Правда, должен предупредить, смертность от «несчастных» случаев у него выше, чем в действующей армии.

Пленники уже кое-что знали об этом, поэтому Илья угрюмо бросил реплику.