Как часто русские люди, побывавшие в тропических странах, восклицают: «Ах, какой яркий мир! Ну, почему же у нас такая серость!»

Что на это сказать? Где больше солнца, там больше тепла и красок. И никакими искусственными способами нашу серенькую плотвичку не переделать в яркую тропическую рыбку. А невзрачную куропатку не раскрасить под стать попугаю. Касается это и людей. Именно поэтому попытки перестроить русского человека в «европейца» терпят неудачу. Россию нельзя переделать «по образцу». Для этой страны приемлемым является только один путь — совершенствовать то, что ей дано свыше.

Взамен ярких форм и красок континентальной России дан дар, которого нет больше ни у кого. Этот дар — способность жить в условиях наибольшего перепада температур. Ни жители крайнего севера (они не переносят плюс пятьдесят), ни аборигены юга (для них страшен любой минус), ни избалованные тёплыми океанскими течениями обитатели Европы и Америки этим даром не обладают. Только наш, небогатый во внешней цветовой гамме человек наделён такой же повышенной контрастностью и живучестью, как и вся природа России. Эта контрастность проявляется во всем.

В работе. От бесконечных перекуров до величайших трудовых подвигов.

В отдыхе. От сиденья на печи до самого невероятного экстрима.

В обыденной жизни. Способность жить и в нищете, и в роскоши.

В жизни духовной. От полной душевной спячки до устремления в космические дали.

Не в этой ли контрастности «загадка русской души»? Диапазон её намного шире, чем у тех, кто эту «загадку» пытается отгадать.

Мир стал холодным и серым, и эта жизнеспособность русского человека вышла на первый план.

Русский народ перенёс эту зиму лучше других. Всё, что так шокировало «цивилизованные» народы: минус сорок с ветром, мощные снегопады, метели с двухметровыми сугробами, добывание тепла с помощью «буржуек», удобства во дворе, ремонт отопительной системы посередь зимы — картина для русского человека вполне привычная. Не оказался роковым для России и «грипп-убийца». Благодаря природному иммунитету смертность от этой болезни среди русских людей была относительно небольшой.

И потому народ, не просто борясь с голодом и холодом, пережидал зиму. Он напряжённо работал.

Уже к весне произошло объединение всех основных земель в единое государство. Были восстановлены все государственные структуры, связь, железные дороги и флот.

Темпами, сравнимыми лишь с периодом Великой Отечественной войны, восстанавливались промышленность, транспорт, кооперативы в сельском хозяйстве. Переводились на восполняемые источники энергетика и транспорт. Ускоренно велось строительство жилья и дорог.

Параллельно с экономикой восстанавливались наука, здравоохранение, система образования, спорт. Сбрасывала с себя инородную шелуху культура. И по тому, как и с каким размахом это делалось, было видно: к руководству государством пришли, наконец, люди, полностью осознающие истину — с войнами и социальной несправедливостью можно покончить только в том случае, если вектор развития будет направлен на духовное совершенствование человека. К годовщине катаклизма Россия оставила далеко позади все страны мира.

Вода, с помощью которой высшие силы мироздания породили наш мир, сделала попытку излечить человечество. Но излечить больного возможно, если только он сам этого захочет. Россия стала первой страной, поверившей в исцеление. Народ, который, по версии человекообразных паразитов, должен был «исчезнуть как лишний», своим примером показывал миру путь к выздоровлению.

Поистине, нет на земле «лишних» народов.