Люк опять нацепил наушники и врубил триммер.

Дэниелу потребовалось гораздо больше времени, чем он ожидал, чтобы оценить масштабы земельного участка. Он обнаружил небольшой загон, в котором Мерл ранее держал домашнюю живность – возможно, цыплят, судя по застоявшемуся запаху и протяженной сетчатой изгороди. Заглянув в курятник, Дэниел увидел груду обглоданных косточек. «Похоже, кто-то позаботился о цыплятах», – заключил он.

– Надеюсь, здесь не рыскают койоты.

Рядом с курятником находился еще один загон, в котором ранее обитали животные – его огораживала сетчатая изгородь повыше, а земля внутри выглядела истоптанной. Дэниел вспомнил о том, как слышал, будто старик держал коз.

Он неторопливо прогулялся по полю и насладился открывшимся видом. Солнечные лучи нагревали кожу, однако, когда становилось слишком жарко, налетал прохладный ветерок. Дэниел сбился со счета, сколько раз за время прогулки ему встретились бегущие вдоль забора кролики.

Он подумал, что к такой жизни легко привыкнуть, но быстро выкинул из головы эту мысль, так как ему было известно мнение Норы и Алисы на сей счет. Понятно, что жена рассматривала нынешний дом лишь как временное пристанище. Она даже не упомянула тот факт, что в доме только две спальни. Когда Дэниел заметил, что у них не окажется комнаты для новорожденного, Нора только отмахнулась и сказала, что во время первых месяцев ребенок может спать в их комнате – до тех пор, пока они не устроят ему детскую в новом купленном доме. Дэниел не мог не вспомнить о том, как же идеально складывались обстоятельства, когда на свет появилась Алиса. Как тщательно Нора следила за своим рационом во время беременности; как слушала классическую музыку с Алисой в утробе; как в самый раз оказалась детская комната для новорожденной. Огромная разница между тем, что было тогда, и что стало сейчас, чтобы вот так взять и разделить комнату с грудным ребенком.

Дэниел отмахнулся от этих мыслей, решив, что это обычный цикл – каким волшебным и неизведанным был опыт с самым первым ребенком, и насколько же рутинным он становится впоследствии со вторым или третьим. Он консультировал достаточное количество многодетных родителей и понимал, что каждый ребенок растет по-разному, но это не говорило о том, будто последующих нужно любить меньше.

Также поведение Норы вовсе не значило, что она не испытывала восторга по поводу ребенка. Не могло такого быть. Она уже опытный родитель, и смотрит на мир с прагматизмом. Только и всего. В конце концов, идея исходила от него, а она лишь приняла ее. О чем он себе и напомнил. Не было ни единого шанса, что ребенок был нежеланным. Ни единого.

Когда Дэниел обогнул внушительно разросшиеся деревья, дом оказался в поле видимости. Тихое жужжание газонокосилки Люка доносилось откуда-то позади.

Что-то происходило на крыльце. Дэниел разглядел какое-то мельтешение, но не мог толком понять, какое именно. Он увидел Нору и Алису рядом с ней. Жена склонилась над чем-то, в то время как Алиса присела на колени. Что-то металось между ними, подпрыгивая и кидаясь на них, снова и снова. Дэниел приложил ладонь козырьком ко лбу, прикрываясь от солнца, и прищурился.

Собака. Нора и Алиса играли с собакой на крыльце, причем с довольно крупной собакой.

– Какого черта? – пробормотал Дэниел и ускорил шаг.

Нора потерла животному спину, когда собака лизнула Алису в лицо. Алиса рассмеялась и погладила ее за ушами. Обе заметили, как обгоревший и вспотевший Дэниел приблизился к крыльцу.

– Что это? – спросил он.

Крупный пес повернул голову в сторону Дэниела, и тот разглядел седые пятна на его морде. Пес устремился навстречу Дэниелу.

– Полегче, малыш! – предупредил Дэниел, но пес лишь увеличил скорость. – А ну стой!

Тот замер на месте.

– Сидеть! – приказал Дэниел.

Пес послушно выполнил команду.

– Ну надо же! – прокомментировала Нора с крыльца. – Он хорошо обучен.