Взявшись за ручку, Дэниел опять попытался ее открыть, но она не сдвинулась, как и в прошлый раз. Наверху древесина разбухла и зацепилась за раму. Ухватившись за ручку двумя руками, Дэниел рванул и потянул изо всех сил. Дверь распахнулась, и он отлетел назад, приземлившись на ручку метлы.

Открытое помещение не явило взору ничего, кроме темноты и паутины. Поток пылинок закружился в воздухе, будто тайная комната зевнула от пробуждения. Дэниел опять подкрался к ней и заглянул внутрь. Там оказалось настолько темно, что он ничего не мог разглядеть на расстоянии одного шага от себя, и даже не сумел оценить размеры помещения.

– Мне нужен фонарик, – пробормотал он. Дэниел выпрямился, сходил на кухню, достал фонарик из ящика под раковиной и поспешил обратно в подвал. Пробежав с такой скоростью, словно украл третью базу, включил фонарь и направил луч в темноту.

– Святый боже!

Стены тайной комнаты оказались сделаны из шлакоблоков, потолок представлял собой ряд деревянных досок, а пол был полностью земляной. Дэниел провел лучом фонаря из одного конца помещения в другой – паутина украшала каждый угол, будто в давно покинутом готическом поместье. В центре помещения располагалось нечто, похожее на составленный из кирпичей куб, а в одном из углов стоял еще один мерловский древний сундук.

Когда Дэниел пробрался через дверной проем, его окатила резкая волна сырости. Удушливый воздух залез в горло, вызвав приступ кашля. Что бы ни являлось причиной подвальных тепловых волн, исходили они явно отсюда.

В первую очередь он посветил фонариком на кирпичную конструкцию; кирпичи выложены в форме квадрата – пять штук в длину, пять в ширину и пять в высоту, словно ограждая что-то в центре. Там оказался кусок фанеры, как раз подходящий по размеру под пространство внутри. На нем сверху лежал серебряный крест около шести дюймов длиной и трех дюймов шириной.

– Что за?..

Дэниел медленно отошел от блестящей штуковины и ощутил, как что-то царапнуло его макушку. Вскрикнув, он отскочил и направил фонарный луч вверх. А увидев, почувствовал себя большим ослом.

С потолка, прямо над кирпичной конструкцией, свисал большой розарий [7] – черный крест, оплетенный черным бисером. Дэниел приблизился к нему и внимательно рассмотрел при свете фонарика. Штуковина представляла собой изящную ювелирную вещицу и выглядела старинной. Дэниел опустил взгляд на лежавший поверх листа серебряный крест. В каждом углу фанеры большие металлические болты размером с железнодорожный костыль крепили древесину к земле. Дэниел вздохнул, когда понял, что придется подниматься наверх за еще одним инструментом. Он по-крабьи выбрался наружу, придерживая фонарь подбородком.

Несколько минут спустя он вернулся, взяв с собой лом. Швырнул маленький кусочек стали в дверной проем, и тот с грохотом ударился об земляной пол. Дэниел залез следом, таща за собой фонарик, затем аккуратно положил его на кирпичной стенке, чтобы луч падал прямо на фанеру, и взял лом в руки.

Перед тем, как просунуть тот в щель, Дэниел обратил внимание на крест, лежавший на фанере, как ни в чем не бывало. Он взял его в руки и рассмотрел – распятие весило меньше, чем казалось на вид, и Дэниел решил, что, наверное, оно отлито из чистого серебра, после чего осторожно положил его на земляную поверхность у себя за спиной.

Конец лома никак не желал влезать в щель, но Дэниел продолжал упорствовать. Он ворочал им туда-сюда, постепенно протискивая. Вогнав его достаточно глубоко, он надавил на другой конец и выдернул один из болтов примерно на половину дюйма. Проще оказалось сказать, чем сделать – было похоже, что болты вбиты не в землю, а во что-то другое, возможно, в бетон, как предположил Дэниел, учитывая то сопротивление, с которым столкнулся лом. Он пододвинул конец лома ближе к болту и продолжал упорствовать, пока тот наконец не вышел полностью.

Из вновь открывшейся трещины в древесине поднялся порыв тепла. Запах гнили и поток горячего воздуха заставили Дэниела отшатнуться. Он протянул руку над трещиной и убедился, что воздух стал неподвижен. Должно быть, просто воздушная струя поднялась на поверхность, решил он и лихорадочно продолжил трудиться над оставшимися тремя болтами.

Спустя десять минут вытащил последний. Отложив лом в сторону, он взялся за кусок дерева, обхватил фанеру за края, осторожно поднял и положил на пол поверх лома. Огороженный кирпичной стеной и теперь свободно выставленный на обозрение, показался открытый колодец. «Какого черта эта дыра вообще здесь делает?»

Дэниел взял фонарь и изучил свое открытие. Хотя в помещении больше ничего не было, кроме землистого пола, кирпичная конструкция изнутри оказалась выложена бетоном с идеально круглой дырой посередине примерно в три фута шириной. Он направил луч фонарика вниз, однако увидел только бетонные края, ведущие под землю.

– Эй! – крикнул Дэниел, и только эхо собственного голоса ответило ему.

Он подобрал один из вынутых болтов и протянул руку над колодцем, зажав болт в кулаке. Примерившись, Дэниел выронил железку в бездну и прислушался. Падая, та несколько раз ударилась о бетонные края туннеля, затем через какое-то время, показавшееся вечностью, раздался слабый всплеск.

– О боже, как же глубоко, – сказал Дэниел, вновь сел и задумался о том, на что же наткнулся.

Он принялся размышлять, для каких же целей строилась эта комната, почему колодец столь плотно запечатан, и особенно, почему распятие и четки висят там, где их повесили. И чем больше думал о разрозненных элементах задачи, тем более тревожным вырисовывалось правильное решение: кое-кто приложил значительные усилия, чтобы держать эту часть дома запертой, причем не без помощи божьей. И пусть сам Дэниел не верил в сверхъестественное, его расшалившийся разум начал брать верх над рациональностью, пока сам он сидел здесь в темной глубине подвала.