Глава 26

Кабинет отца Мартина в приходском доме едва вмещал в себя письменный стол и два кресла перед ним. Переполненная книжная полка тянулась вдоль одной из стен. Противоположную украшали картины, свидетельства об академических достижениях и предметы религиозного быта. Позади стола из огромного окна открывался вид на двор. Поверхность самого стола покрывали тетради Мерла.

Дэниел сидел в одном из неудобных деревянных кресел перед столом священника, но то было развернуто в обратную сторону, так как Дэниел и отец Мартин смотрели в стену. В кабинет прикатили телевизор и магнитофон на передвижном столике. И теперь они оба досматривали финал последней кассеты Мерла. Сердце отца Мартина разрывалось при виде гибели Амелии. За время своей деятельности он ни разу не видел ничего подобного тому, что произошло с юной леди, когда она разорвалась пополам. Затем перед камерой выступил сам Мерл, затем Люк, и запись закончилась. Дэниел развернулся, чтобы оценить реакцию священника.

Тот по-прежнему продолжал смотреть в пустой экран. Глаза его наполнялись скорбью во время просмотра. С лица исчезло выражение недосягаемой безмятежности, ранее исходившее от святого отца, и теперь его сменило мрачное отчаяние.

– Так что вы думаете, святой отец?

Священник вырвался из капкана собственных мыслей.

– Ну, мистер Хилл… – начал он.

– Зовите меня Дэниел.

– Хорошо, Дэниел. После прочтения этих дневников и просмотра кассеты, я бы солгал, если бы сказал, что не обеспокоен.

– Обеспокоены? А я думал, в вашей деятельности такое случается каждую среду.

Усмешка на лице священника чуть растянулась:

– Совсем не так. По большей части то, с чем я сталкиваюсь, не является демонической одержимостью. В девяноста девяти процентов случаев из моей практики я имею дело скорее с недиагностированными психическими расстройствами.

– И вы отправляли людей к психиатру?