– Что вы имеете в виду?

– Мне стало известно, что менее чем через месяц вся семья погибла.

Брови Дэниела поползли вверх. Священник замолчал, переполненный болью от воспоминаний.

– Что с ними случилось?

– Соседи вызвали полицию, услышав шум в их доме. Приехавшие полицейские обнаружили убитых отца и сына в подвале. Оба они были обнажены и приколочены к стене в позе перевернутого распятия, словно их специально так прибили для демонстрации богохульства. Кроме того, оба оказались выпотрошены. Отпечатки пальцев матери покрывали место преступления.

– А где была она сама?

– Ее тело так и не нашли. Но я могу предположить, что она оказалась одержима так же, как и ее сын. Только нас не оказалось рядом, чтобы не дать ей сгореть заживо. Должно быть, ее пепел до сих пор в том подвале.

Страшные мысли захлестнули Дэниела.

– Ну и в тот самый день отец Столлингс умер. Никогда не забуду о том, как услышал эти новости. Я шел к своему приходу из города, когда огромная ворона спикировала на меня и напала. Я никогда не видел, чтобы птицы делали что-то подобное. Я прогнал ее, но был уверен, случится что-то страшное. И когда я пришел домой, то узнал, что отец Столлингс умер во сне. Я не знаю, почему сделал то, что сделал, но я вернулся к дому того мальчика. Я был там во время изгнания. Я видел, как оно работает. Почему, во имя Господа, эта семья дважды стала целью демонических сил? Там должно быть что-то еще. Я взял из комнаты отца Столлингса его саквояж. Дождался наступления ночи и подошел к дому. Пролез под желтой огораживающей лентой и открыл заднюю дверь гвоздодером. С фонарем в руке спустился в подвал. Помню, как закрыл глаза в том мрачном подземелье, и молился о том, чтобы Господь ниспослал через меня свет Свой. Открыв глаза, я увидел, что луч моего фонарика падает на маленький колодец в углу. Я подошел к нему и направил свет в бездонную яму. Должно быть, я потревожил что-то там внизу, потому что бездна засияла и оттуда хлынула волна гнилого воздуха с запахом стухших яиц. Тот же самый смрад стоял и на протяжении ритуала изгнания. Тогда я открыл саквояж отца Столлингса и достал святую воду и приспособления для обряда. Я не знаю, почему так сделал – ведь не было одержимого человека передо мной, однако в том колодце было что-то нечестивое. Я начал обряд и уронил несколько капель святой воды в колодец. Мгновенно столп пламени поднялся оттуда до самого верха. Я разбудил нечто внизу, и оно перестало таиться. Я сжал распятие, закрыл глаза и продолжил изгнание. Услышал, как твари ползают вокруг меня – они щелкали клешнями и рычали мне в уши – типичная тактика запугивания. Но я знал, что пока продолжаю обряд, я защищен. Знал, что мог бы даже пройти по воде, как Святой Петр в Евангелии. Враг пытался одурачить меня. Пытался затуманить разум хаосом, смятением… страхом. Ближе к концу ритуала я понял, что не помню нужные слова. Захотел открыть глаза, чтобы свериться с книгой. На короткий миг впал в панику. Но когда я дошел до конца предложения, следующая фраза появилась у меня перед глазами, будто я видел страницу перед собой. Я завершил обряд и изгнал зло. Все вокруг меня – шум, огни, гнилостный запах – исчезло в колодце, и лишь темнота оставалась за моими закрытыми веками. Открыв глаза, я оглядел пустой подвал. Заглянул в колодец и увидел влажное дно в нескольких ярдах подо мной. Я запечатал врата.

На лице священника мелькнула слабая улыбка удовлетворения, но затем он забеспокоился.

– В чем дело, святой отец?

– В дневниках Мерла и на виденной нами кассете есть колодец в подвале, который описан как врата в Ад, – сказал отец Мартин.

Дэниел согласно кивнул.

– Похоже, что вы столкнулись с теми же злобными силами, Дэниел.

– Да, и похоже именно вы тот человек, который может помочь нам в битве с ними, святой отец.

Священник медленно поднялся с кресла и посмотрел в окно на двор.

– Так вы поможете мне? – спросил Дэниел.

– Я понял, что должен делать, когда на меня напала ворона прямо перед тем, как я встретил вас на парковке, – сказал отец Мартин. – Отец Столлингс таким образом велит мне снова пошевеливаться.

Священник развернулся лицом к Дэниелу.

– Мы должны спешить прямо сейчас. Пока мы не запечатаем врата, вся ваша семья в смертельной опасности.