— Победой хотелось бы и ограничиться, — сухо ответил герцог. — Думаю, вас это расстроит, ваше преосвященство, но лично у меня нет никакого желания повторять еще и духовный подвиг великомученика.

— Ну, что вы. В этом нет никакой необходимости. Сейчас, благодарение Господу, иные времена.

— Святой Георгий убил змея за то, что тот опустошал земли, мешал жить людям, — выкрикнул из угла Никос, за что сразу получил подзатыльник от матери.

— Ты совершенно прав, сын мой, — обернулся на его голос епископ. — Но где гарантия, что и наш дракон не учинит то же самое? Никто не может знать, что движет этими чудовищами. Луговчане должны благодарить Бога, что его светлость герцог Алурийский так вовремя явился сюда со своим отрядом, не допустив разорения благодатного края. Ты же слышал, нападения на крестьян уже начались.

— Никос, принеси воды, — успела сказать Хельга, видя, что сын готов продолжить спор и защищать дракона. — Пожалуйста, — с нажимом добавила она, вручая сыну ведра.

— Тебе повезло. Эти сведения будут нам полезны, — вновь обратился к лавочнику герцог. — Сможешь ли ты показать нам дорогу к пещере?

— Я готов с радостью служить монсеньеру. Но мой сын… Я уже говорил, он болен. Серьезно болен. Я одинокий вдовец и пока не могу оставить мальчика одного. Он единственное, что у меня осталось… А эти лекари просто разбойники! Лекарства так дорого стоят. Я пла́чу и плачу́ золотом, не зная, даст ли это эффект, — вновь начал причитать Гийом, качая головой.

— Мы оплатим лечение твоего сына. А в случае удачи нашего предприятия я обещаю тебе отмену налога с торговли.

«Ого! Это уже кое-что», — с удовлетворением отметил Люше и льстиво добавил:

— Я не смел об этом и мечтать, ваша светлость. Вы так щедры. С вашей помощью я смогу найти хорошего лекаря, нанять сиделку, а значит, показать вам дорогу к пещере. Еще раз благодарю…

— Как скоро мы сможем выступить, — прервал поток лести герцог Алурийский.

— Э-э… Как только будут деньги на лекаря и на сиделку, монсеньер.

— Хорошо, — герцог отстегнул от пояса толстый кошель и бросил на стол. — Этого достаточно?

— Ваша щедрость не знает границ, ваша светлость, — лавочник прижал к груди тяжелый кошель. — С такими деньгами все решается быстро. Очень быстро. Думаю, что уже завтра мы сможем тронуться в путь.

— Отлично! Теперь ступай.

Люше, улыбаясь и кланяясь, попятился и скрылся за дверью.

Епископ Липский Грегориус был уже не молод. Определить его годы точнее было затруднительно. Классический римский нос с горбинкой и скорбно-сосредоточенно, чуть брезгливо поджатая верхняя губа контрастировали с капризно пухлой нижней губой и хитровато-масляными, шустрыми глазками. А большие заостренные кверху уши придавали всему лицу крысиное выражение. Голос епископа был тихим и вкрадчивым. Когда он говорил, обычно люди внимали каждому слову, которое вползало и поселялось в сознании слушателя, будто собственная мысль. В противоположность мягкому голосу — движения его были стремительны, а походка легка. Длина одеяния скрывала ноги и, казалось, епископ летит над землей.

Его преосвященство был заядлым книголюбом, обладающим самой большой библиотекой в королевстве, в которой можно было найти труды не только богословов и философов. Значительное место в ней отводилось под книги по механике и разнообразным техническим усовершенствованиям. Именно епископ активно способствовал проведению в столице водопровода, за что снискал признательность всех горожан.

Грегориус был духовным наставником герцога Жерома Алурийского, первого лица в королевстве, регента при несовершеннолетнем короле Бие V. Длительное общение, в том числе по вопросам обустройства столицы, сблизило этих людей. Друзьями их, конечно, назвать было трудно, но близкими приятелями вполне возможно. Главным фактором сближения была взаимная выгода. Люди герцога строили водопровод по проекту епископа, и довольны были все: горожане получали воду прямо в дома, а герцог и епископ на двоих делили славу, а заодно и деньги, выделяемые королевской казной на строительство, которое по этой причине растянулось на четыре года.

Сребролюбие сближало, но одновременно и не позволяло приятелям стать друзьями. Постоянный дележ земли на государственную и церковную, конкуренция за взимание налогов, — привносили в их отношения дух соперничества. Однако, как правило, хитрому герцогу и дипломатичному епископу удавалось найти компромисс, безболезненный для их карманов. Если общая выгода была очевидна, разногласия забывались. Вот и сейчас они приблизились к достижению очередной объединяющей цели.