На этой неделе обязательно надо разделаться с “Водой и в[озду]хом”…
26, пятница. Звонил Брусиловской, обещал сдать книгу в понедельник. Придумал новое заглавие: “Экспедиция по двум океанам”…
Встретился с Н[адеждой] Белинович в “М[осковском] Раб[очем]”. Она принесла хвалебную рецензию и еще очень расхвалила роман и перевод на словах.
Фирсов просил зайти завтра заключить договор: вот результаты мимолетного личного разговора с Миримским, когда я пожаловался ему, что мои переводы Ж[юль] Верна нигде не берут, а он посоветовал обратиться в “М[осковский] Р[абочий]” и изд[ательст]во “Трудовые резервы”.
Фирсов очень торопит с полным переводом “Барсака”, чтобы сдать рукопись в производство. Придется отложить все дела и срочно засесть за Ж[юль] Верна. Думаю, что недели в две сделаю. Я уж потом примусь за очерки.
Вечером был на собрании, посвященном 15-летию со дня смерти А[ркадия] П[етровича] Гайдара в Доме Детской Книги. Был прочитан довольно шаблонный доклад, затем выступали Р[увим] И[саевич] Фраерман (он очень сдал, еле ходит…), Борис Емельянов по обыкновению с большой запальчивостью, и сын Гайдара Тимур (капитан, кажется, моряк, но, б.м., я ошибаюсь). Тимур Г[айдар] говорил умно и красиво; в нем есть что-то общее с отцом, но он гораздо меньше; как и отец, курит трубку.
Я сидел рядом с Пискуновым, Компанеецем и Камиром. Немного поговорили о детгизовских делах. Я пожаловался на задержку с “Землей и небом” и выразил мнение, что книга в этом году не выйдет.
— У нас до Нового года почти половина плана должна выйти, — сказал Пискунов.
— Аврал?
— Нет, просто напряженная работа.
27, суббота. Весь день работал над приведением в порядок 3 экземпляров рукописи “Экспед[иция] по двум океанам”. Все же успел кончить к 10 вечера с перерывом на обед.
Был в “М[осковском] Р[абочем]” Фирсов написал предвар[ительное] условие по Ж[юль] Верну (1000 р[ублей] за лист перевода и 3000 р[ублей] за лист послесловия, хотя указал, что их изд[ательст]во считается областным и делает скидку с этого гонорара в 25%, но он постарается отстоять эти цифры). Когда мы пошли к директору Еселову, там оказался ст[арший] ред[актор] этой редакции Г[ригорий] Е[фимович] Коренев, который по болезни уже месяца 3 не вмешивается в дела редакции, но который стоит за печатание готовых вещей из других из[дательст]в (вроде “Т[аинственного] о[стро]ва”, который они недавно выпустили).
Боясь, чтоб Коренев не вмешался и не напортил, Ф[ирсов] к директору не пошел. Он просил меня поскорее сделать “Барсака”, чтобы сдать книгу в производство, пока Корн[ев] будет в санатории. Придется работать, чтоб кости хрустели…
Договорился с машинистками “М[осковского] Р[абочего]”, чтобы они перепечатывали рукопись “Барсака”.
Фирсов обещал постараться, чтоб был выпущен тираж в 150тыс[яч] (основной 100 тыс[яч]).
28, воскресенье. Усердно работал весь день, перевел первую главу “Барсака”, вернее “доперевел”, но, пожалуй, нового текста раза в полтора больше старого. Сделано много — 25 стр[аниц] французского текста, но, жалея русские экземпляры, я принял слишком сложную систему обозначений, в которой машинистки, пожалуй, не разберутся. Завтра начну делать вырезки и думаю, что дело пойдет быстрее. Но работка предстоит адова, я оказывается сокращал старика на совесть!
Работал с большим увлечением, люблю я переводить!
31, среда. Напряженно работал в предыдущие дни. В воскресенье, понедельник и вторник перевел по целой главе, не взирая на занятия в Институте; работал и до занятий и после, возвращаясь домой. Вчера получилась целая комедия: не успел подготовиться к лекции II курсу и наспех переписывал теорему, а потом вырвал два листа из учебника, чтобы прямо оттуда диктовать правила. Задачу решал прямо на дороге, в метро. Но все прошло нормально.
Зато в мире творятся серьезные и жуткие дела. Вечером, из “Посл[едних] известий” узнал о нападении Израиля на Египет, и об ультиматуме Англии и Франции Израилю и Египту.
В этом ультиматуме западные империалисты дошли до неслыханной наглости! Египет и Саудовская Аравия отвечают всеобщей мобилизацией… Что-то будет дальше?