Лана смотрела сердито, исподлобья. Она так и осталась на кровати, сидела, ещё и в одеяло завернулась. И больше всего походила сейчас на воробья, взъерошенного, помятого после шумной птичьей драки. Молчала, а Ши всё говорил, не до конца понимая, почему столь многословен:

‒ Думала, справишься со мной? Вот так. Ну, вполне возможно и прокатило бы. С кем-нибудь другим. А мне с учителями везло. Всему научили. И объясняли хорошо. Наглядно.

Разболтался. Не в меру. И что-то уже напоминает исповедь. Последнее причастие.

Ши в который раз надавил на кнопку, лезвие выскочило послушно. Совсем короткое. Наверное, сантиметров пять, не больше. Тонкое, обоюдоострое, как у его кинжалов.

‒ Возьму на память?

‒ Возьми, ‒ произнесла Лана спокойно, по-прежнему буравя прицельным взглядом. ‒ И запомни. Я всё равно тебя убью.

Ага. Нет отбоя от желающих сказать ему эти слова. Целая очередь.

Ши поднялся, направился к двери, но перед тем как выйти, воткнул стилет в косяк. Многозначительный алый мазок на белом фоне.

Лана. С фамилией Добрич. Небольшая разминка перед основной программой.

Теперь Ши знает, что делать дальше. Он установит свой распорядок, сам будет выбирать, кто найдёт его следующим.

Он же не зря вспомнил про учителей.

«Ты должен одержать верх. Любой ценой. В этом тебе нет равных. Ты должен победить. Не думай, зачем. Так надо. Докажи, что ты сильнее всех. Ты же хочешь выжить? Хочешь?»

«Теперь ‒ хочу!»

Страх и неуверенность давно уже выдавлены из него до капли. Пусть не рассчитывают, что Ши легко сдастся под влиянием отчаяния и безнадёжности. В безнадёжность не веришь, когда стоишь напротив жуткой безжалостной твари, а кругом ровные стены ‒ не удерёшь, не спрячешься.

«Либо ты, либо тебя». Других вариантов не существует.

Даже не так. Есть всего один вариант. Без всяких «либо». Ты ‒ и всё.

Жить настоящим. Не вспоминая прошлого, не загадывая на будущее. Только настоящим. Тщательно отслеживая каждое мгновение. Чтобы оно не стало последним.