Смотреть, как край стакана прикасается к губам, и налитая в него жидкость осторожно касается их, тоже приятно. Или соломинка. Соломинка ещё лучше. Сжимая её, губы вытягиваются.

‒ Нет.

‒ А что хочешь?

Лана смотрит пристально. Наверное, пытается заглянуть в глаза. Не получится. Чёлка мешает. Но если её отодвинуть…

Перестала болтать, молчит. Откинулась на спинку дивана. Как раз, Ши в ладонь.

Он запустил пальцы в её волосы. Мягкие пряди перетекали шёлком. Лана не отстранилась, сладко зажмурилась, когда Ши дотронулся до её уха, аккуратно провёл по краешку. И опять сама. Придвинулась, положила руку ему на бедро.

Родинка так близко.

Всё-таки не удержался, прикоснулся. Сначала пальцами, потом губами.

‒ Ты здесь остановилась?

Почему-то не хотелось вести девушку к себе.

Она кивнула подтверждая, поднялась с дивана. И вновь проснулась прежняя подозрительность, заставлявшая во всем разбираться, открывать смыслы, выдала очередное «почему».

Почему Лана так себя ведёт? Выбрала именно его. Сама проявляет инициативу, не задумываясь, с кем связалась. Не похожа она ни на искательницу приключений, а уж тем более на роковую соблазнительницу.

И опять Ши одёрнул себя, тоже не оригинальным: а не всё ли равно? Поднялся следом, шёл, отставая на шаг.

На лестнице Лана оглянулась. Ши нагнал её, остановил, повернул, прижал к перилам. Она охотно откликнулась на поцелуй, обняла, ладони скользнули по спине. Наверное, удивилась, нащупав ремни портупеи с ножнами, но никак не отреагировала.

Да, все они со странностями, с непонятными секретами.

Ещё один лестничный пролёт, ключ долго и безрезультатно позвякивает в замочной скважине. Потому что не очень удобно отпирать дверь не глядя, одновременно занимаясь другим.

Ши успевает окинуть комнату быстрым взглядом. Точно такая же, как и у него, почти один в один. Шторы раздвинуты, и светло, словно пасмурным днём. Только свет неестественный, электрический, легко проникает сквозь оконное стекло. Лана целует жадно, почти кусает, и окружающая обстановка давно уже не имеет значения. Не до неё.

Горячая ладонь скользнула под футболку, опять наткнулась на ремень портупеи, двинулась вдоль, за спину. Кожа реагировала на прикосновение, словно была сплошным трепещущим нервом.

Если бы Ши расслабился чуть сильнее, не обратил бы внимания, не заметил. И у Ланы бы получилось. Только вот что?

Он успел перехватить девичью руку, не жалея, сдавить запястье, так что пальцы разжались. Кинжал глухо стукнул о пол.