– Ты никогда не будешь Говорить о его смерти, ты поняла меня? Человек, который может говорить такую гнусную ложь, просто чтобы сделать больно, чтобы побольнее ударить того, кому завидует, не может быть Говорящим от Имени Мертвых! Я стыжусь, что когда-то позволила тебе учить моих детей! А вдруг что-то от твоей лживости передалось и им? Ты мне противна!

– Нет, – воскликнула Новинья. – Нет, не сердись на нее. Это правда, правда…

– Тебе это кажется правдой, – убежденно сказала Валентина, – потому что ты всегда хотела верить худшему о себе. Но это не правда. Эндер любил тебя искренне, и ты ничего у него не крала, и жив он до сих пор только потому, что любит тебя. Вот единственная причина, по которой он не может уйти из этой жизни и помочь Джейн попасть туда, где она сможет жить.

– Нет-нет, Пликт права, я истребляю людей, которых люблю!

– Нет! – выкрикнула сквозь плач Пликт. – Я лгала тебе! Я так сильно его люблю и набросилась на тебя только потому, что он все равно твой, хотя тебе он даже не нужен!

– Я никогда не переставала любить его! – воскликнула Новинья.

– Ты оставила его. И пришла сюда одна.

– Я ушла, потому что не могла…

Валентина закончила за нее предложение, когда она замолчала:

– Потому что ты не могла вынести мысли, что он покинет тебя первым. Ты сама это понимаешь, ведь так? Ты уже тогда чувствовала, что он умирает. Ты знала, что ему пора уходить, завершить свою жизнь, и ты не могла вынести, что придется позволить ему покинуть тебя, потому-то и покинула его первой.

– Возможно, – сказала Новинья устало. – В любом случае все это только вымысел. Сначала мы делаем то, что делаем, а потом, задним числом, выдумываем объяснения своим поступкам, только они никогда не бывают истинными – истинные всегда ускользают.

– Тогда как тебе такое? – подхватила Валентина. – А что, если на этот раз тот, кого ты любишь, не предаст тебя, ускользнув и умерев против твоей воли и без твоего позволения? Что, если на этот раз ты разбудишь его и скажешь, что он может жить, попрощаешься с ним хорошенько и, благословив, дашь ему уйти. Только раз, а?

Совершенно обессиленная Новинья снова заплакала.

– Я хочу, чтобы все закончилось, – всхлипнула она. – Я хочу умереть.

– Именно поэтому он не уходит, – настаивала Валентина. – Разве ради него ты не можешь выбрать жизнь и отпустить его? Оставайся в Милагре, будь матерью своим детям и бабушкой детям своих детей, расскажи им историю Ос Венерадос, Пипо и Либо, расскажи им об Эндере Виггине, который пришел, чтобы исцелить твою семью, и долгие-долгие годы, до конца дней своих, был тебе мужем. И тогда эти истории, а не какой-то Голос, не какой-то похоронный оратор и не публичная тризна над телом, которую хочет устроить Пликт, оставят его живым в памяти единственной семьи, которая у него была. Он все равно очень скоро умрет. Так почему бы тебе не отпустить его с любовью и благословением, без гнева и горестных рыданий, не пытаясь удержать его?

– Ты сложила прелестную историю, – грустно сказала Новинья. – Но в конце ее ты опять просишь меня отдать его Джейн.

– Как ты говоришь, – ответила ей Валентина, – все истории – вымысел. Важно только то, какому вымыслу ты веришь.