– Ты делаешь из меня чудовище! – закричала Новинья. – Как ты смеешь судить меня!

– Если бы ты была чудовищем, Эндер не смог бы любить тебя, – сказала Валентина, отвечая спокойствием на ярость. – Ты неординарная женщина, Новинья, ты – трагическая личность, ты многого достигла и много страдала, и я уверена, что история твоей жизни станет бередящей душу сагой. Но разве не будет лучше для тебя самой, если ты, пока жива, научишься чему-нибудь новому, кроме одной и той же роли в одной и той же трагедии?

– Я не хочу, чтобы еще один человек, которого я люблю, умер до меня! – выкрикнула Новинья.

– А кто говорил о смерти? – спросила Валентина.

Дверь в комнату распахнулась. В дверном проеме показалась Пликт:

– Это я. Что происходит?

– Она хочет, чтобы я его разбудила, – возбужденно объяснила Новинья, – и сказала ему, что он может умереть.

– Можно мне взглянуть? – спросила Пликт.

Новинья схватила графин с водой, стоявший возле нее, и резко плеснула из него в лицо Пликт.

– Хватит с тебя! – выкрикнула она. – Сейчас он мой, а не твой!

Пликт, с которой капала вода, оторопела настолько, что не нашлась что ответить.

– Не Пликт забирает его, – сказала Валентина мягко.

– Она просто такая же, как все, – подбирается к нему, подкрадывается, чтобы отхватить кусок и посмаковать! Все они – просто каннибалы!

– Что?! – прошипела Пликт. – Да ты сама хочешь поживиться за его счет! Только для тебя одной его слишком много! И еще неизвестно, кто хуже – каннибалы, которые ухватят по кусочку там и сям, или каннибалиха, которая для себя одной целого человека припасла, хотя даже не может съесть его целиком!

– Более отвратительного разговора я еще не слышала, – сказала Валентина.

– Она отирается тут месяцами, не спускает с него глаз – настоящий стервятник! – заявила Новинья. – Прицепилась к нему, копается в его жизни, десятка слов никогда зараз не сказала. И вот надо же – заговорила и травится теперь своим ядом!

– Да я только плеснула на тебя твоей собственной желчью, – огрызнулась Пликт. – Ты просто жадная и озлобленная баба, все время используешь его и ничего не даешь ему взамен, и он сейчас умирает только для того, чтобы избавиться от тебя!

Новинья не ответила, у нее не было слов, в глубине души она чувствовала, что на этот раз Пликт сказала правду.

Но Валентина обошла вокруг кровати, подошла к двери и влепила Пликт увесистую пощечину. Пликт пошатнулась под ударом и стала оседать по дверному проему, пока не оказалась на полу, держась за свою пылающую щеку, по которой покатились слезы.

Валентина возвышалась над ней.