Вечером следующего дня после посещения клана Кохе, к нам неожиданно приехал Чоррун с десятком чемоданов, и приехал он уже как бывший глава клана Рэйдзин. Он с невозмутимым видом заявил, что сам выберет себе комнату, какая ему больше понравится, та его и будет, так что Каори может не беспокоиться. Он как-нибудь сможет немного пожить у нас, и не надо его благодарить за то, что он оказывает такую честь роду Шосе, мы же всё-таки имеем родственные связи. Каори была в гневе, но традиция гостеприимства не давала ей просто взять и выкинуть его из нашего особняка, да и навряд-ли она смогла бы это сделать, Чоррун ей не по силам.
Нет, он не был изгнан из клана, после посещения клана Кохе он собрал глав семей и родов, что входят в клан и объявил, что он покидает пост главы клана, который занимал в течение пятидесяти шести лет. Новый глава клана будет избран путём голосования советом клана, в который входят главы семей и родов, но и им Чоррун напоследок подгадил. Когда ему задали традиционный вопрос, кого он видит следующим главой, он ответил, что клан не готов к его выбору, так как, только выбрав Этсуко главой, клан и дальше будет процветать, а не погрязнет во внутренних склоках.
Вой поднялся страшный, если у Изамы Шосе не было иного выбора, как передать полномочия Каори, то в клане Рэйдзин слова Чорруна имели эффект взорвавшейся бомбы. Оказывается, в клане уже как десять лет сильнейшими владеющими были женщины, они не входили в совет, и только умелое руководство Чорруна не позволяло вспыхнуть конфликту интересов. В составе отряда из пятидесяти сильнейших владеющих клана, который отстаивал интересы клана и участвовал в различных операциях, входило сорок шесть женщин и только четыре мужчины. Сам отряд фактически возглавляла Этсуко, она же была вторым номером по уровню силы после Чорруна, и она готовилась сдать испытание на получение девятого «дана».
Женская половина клана поддержала слова Чорруна, но они не входят в совет клана, и, понимая это, сейчас в каждом роде и семье идёт яростное обсуждение, кто будет представлять их семьи и рода на совете. Даже было несколько дуэлей, не смертельных, но очень жёстких, где женщины прямо заявили, кого они хотят видеть главой клана. Чоррун, сложив полномочия, уехал на нейтральную территорию, не желая вмешиваться в разгоревшийся конфликт, который он сам и спровоцировал. Как поведал нам за чашкой чая Чоррун, если сейчас противоборствующие стороны не договорятся, то через пять лет клан может потерять немало очень сильных владеющих, и клан потеряет свои позиции среди кланов в империи. Так у нас стал жить немного чудаковатый старик, который участвовал в тренировках нашей охраны и, не применяя свою силу, даже в своём почтенном возрасте уделывал их в любой дисциплине, от чего охрана злилась и пыталась хоть в чём-то быть лучше старичка.
В школе ничего не предвещало беды, и когда на меня напала Амайа с обвинениями в том, что я беспричинно пропустил тренировку, я ей честно ответил, что посещал невесту. Что происходит в голове у ребенка - неизвестно, а что творится в голове у семилетней девочки, мне даже страшно представить. Когда я рассказывал, что довольно хорошо провёл время с Чихеру, и когда я назвал Чихеру довольно милой и хорошей девочкой, Амайя резко развернулась к своей парте. Два удара и парта разлетелась в щепки, а с рук Амайи закапала кровь. Подняв на меня взгляд, она увидела, как я принял боевую стойку, а в моих глазах появился страх. Слезы потекли по её щекам и, не говоря ни единого слова, она выбежала с умопомрачительной скоростью из класса, оставив меня ошарашенным. Ревность в её возрасте невозможна, но такую гневную реакцию могла вызвать только ревность. За прошедшую неделю, я больше не видел Амайю, ни в классе, ни на тренировках, а когда я спросил у Толумана, где его дочь, он сказал, что она занимается контролем своей силой. А также сказал, что произошёл неконтролируемый рост силы, и комиссия присудила ей первый «дан», сила возросла так резко, что она стала опасна для других. Пока не сможет пройти экзамен по контролю своей силы, она будет находиться на домашнем обучении, и тренироваться она будет также на дому.
Дома на то, что Амайя достигла первого «дана», отреагировали по-разному, и пока Каори звонила и поздравляла Толумана, Чоррун, нахмурившись, разливал себе и мне чай. Как он мне объяснил, в таком возрасте иметь первый «дан» опасно для самого владеющего, вне зависимости от вида силы. И его беспокоит то, что скачок произошёл во время того, как её мысли были заняты мной. Амайа очень быстро прогрессирует, а это может привести к эмоциональной нестабильности, и у неё может развиться обсцессивный синдром, это когда у неё постоянно будут возникать навязчивые идеи, которые, возможно, будут связанны со мной. Чоррун подозревает, что именно поэтому Толуман ограничил мои встречи с Амайей как в школе, так и на тренировках, да и мне он советует не искать встречи с ней. Судя по успехам Амайи, она имеет все шансы стать в будущем одним из сильнейших физиков империи, что чревато для меня проблемами, если в её голове укоренится идея в том, что я должен принадлежать только ей. Большая сила, по мнению Чорруна, не всегда хороша, она очень сильно влияет на ум владеющего, делая его очень эмоциональным, и только специальные тренировки духа могут уравновесить психологическое состояние владеющего. К его мнению я прислушался, как не ему, достигшему одиннадцатого «дана», не знать обо всех тонкостях владения огромной силой.
Вот и настал тот миг, когда мы встретимся с императрицей. Меня с Каори сопровождал Чоррун, а на то, что его нет в приглашении, он отмахнулся, сказав, что ему не надо приглашение, чтобы посетить императорскую семью. К тому же, он уже уведомил о том, что желает присутствовать при проведении неформальной аудиенции, и ему пришло разрешение из имперской канцелярии с подписью самой императрицы. И вот в утвержденный час за нами прибыла машина, которая отвезла нас в закрытый сектор столицы, под названием императорский город, доставив нас к аскетично выглядящему зданию без всяких украшений в виде статуй или искусной кладки. Как только мы вышли из машины, нас сразу окружили восемь владеющих различных сил, и повели по коридорам дворца императрицы, в которых я опять заметил отсутствие украшений, даже мебель отсутствовала. Увидев моё удивление, Чоррун объяснил мне, что отсутствие предметов интерьера сделано по требованию безопасности. Выведя нас в сад находящийся на крыше, нас передали двум владеющим, по знакам и лентам, которых я понял, что оба они достигли десятого «дана» и один является огневиком, а вот другой являлся кукловодом, и его взгляд, который он задержал на мне, очень настораживал.
Императрица Хаона сидела на плетеном кресле в огненно-красной юкате, и силой психокинетика игралась с множеством стальных шаров, размером с кулак взрослого мужчины. Подойдя к ней, кукловод что-то прошептал ей, взглядом указав на меня. Увидев разрешающий жесть огневика, мы приблизились, совершили синхронный церемониальный поклон и стали ожидать, пока императрица соблаговолит обратиться к одному из нас.
− Что же ты, старый негодник Чоррун, не мог спокойно уйти, твой клан шумит, словно растревоженный улей пчёл, по которому бьют палкой. − Императрица немного помолчала и добавила, – Хотя те изменения ,что, возможно, наступят в клане Райдзин, мне по душе, но поддерживать я некого не буду, не хватало мне еще обвинений во вмешательстве во внутренние дела кланов. Каори Шосе, какой у тебя сейчас «дан»?
− Пятый «дан», Ваше Императорское Величество, – С поклоном ответила Каори.
− А вот обманывать меня не стоит. – Усмехнулась Хаона, – Не только Чоррун может видеть родственную силу во владеющих, даю тебе неделю на подготовку для прохождения испытания для получения официального «дана», который будет соответствовать реальной твоей силы как психокинетика, я лично буду присутствовать при испытании, империя нуждается в сильных владеющих, а ты смеешь скрывать свою реальную силу.
Повисло недолгое молчание, в это время стальные шары начали летать по саду, как будто имели свой собственный разум и ими не управляет императрица.
− Дэйчи Шосе, почему ты не желаешь пройти обучение в одной из специальных школ? – обратилась ко мне Императрица.
−Ваше Императорское Величество, я прошу не разлучать меня с матерью, прошу принять во внимание мою просьбу, но я, как верный подданный империи, с радостью исполню любое решение, которое вы соблаговолите принять. – Сказал я фразу, которую Каори заставила меня выучить, ведь это единственный ответ, который можно было в моей ситуации дать императрице.
− Похвальный ответ, я приму решение, приняв во внимание твою просьбу, чтобы не разлучать тебя с матерью, – Императрица встала, − Прошу вас, глава рода Шосе и Чоррун Райдзин, пройти со мной в мой кабинет, где мы продолжим разговор, а вот Дэйчи Шосе пусть побудет здесь, детям незачем знать слишком много. −Императрица указала рукой на кукловода и произнесла. – Не беспокойтесь, Каори Шосе, во время вашего отсутствия за ним присмотрит Митсуо.
За время отсутствия Каори, я чувствовал не сильное давление на свой разум, свидетельствующее о том, что меня сканируют и внимательно осматривают природную модель поведения. Я уверен в том, что кукловоду надо было просканировать меня тщательней, но императрица не хотела идти на конфронтацию, я так и не мог понять, чем был спровоцирован такой повышенный интерес. Когда вернулась мрачная Каори, давление прекратилось, видать Митсуо просмотрел всё, что ему требовалось. Через пару минут вернулся, радостно улыбаясь, Чоррун. После того, как он подошел к нам, нас также сопроводили до машины, которая привезла нас в особняк.
Когда мы с Каори остались наедине, она мне поведала, что императрица хочет, чтобы я достиг во владении силой таких же успехов, как и дед Изама, она готова предоставить лучших учителей. Дело в том, что Хаона желает, чтобы я стал равен деду и, в случае надобности, встал на защиту империи и её интересов так же, как и мой дед в годы юности императрицы. С кукловодом было не всё понятно, но, как сказа мама, он присутствовал за тем, чтобы следить за структурой системы посетителей и его могла заинтересовать моя структура, ведь мы и не скрывали, что Яфа пыталась взять меня под контроль. Насчёт моего обучения, императрица вынесет решение после прохождения Каори испытания на повышение «дана».
Всю неделю Каори усиленно тренировалась, прерываясь только на сон и еду, тренировки заключались в поднятии с помощью силы максимального веса, который у неё составлял около восьмисот килограмм, на расстоянии сорока пяти метров. Также надо было одновременно контролировать около пятидесяти предметов, по всем требованиям Каори проходила. Она немного нервничала по поводу того, что на испытании будет присутствовать самый сильный психокинетик империи, а именно такой титул в дополнение к императрице имеет Хаона, достигшая двенадцатого «дана». Пока Каори тренировалась, я всё также ходил в школу и тренировался, но уже не на военной базе. Каждые два дня ко мне приезжал один из инструкторов, и он тренировал меня в саду нашего особняка. На выходных в дом забежал Кеншин и сообщил, что у ворот стоит одна Амайа и просит о встрече со мной. Я переполошился не на шутку, ведь владеющего, в таком возрасте, не отпускают никуда без присмотра.
Выйдя с Каори к воротам, я увидел Амайю. Она стояла в сиреневом платьице, с немного виноватым видом сжимая в руках коробку с шоколадными конфетами. Увидев меня, она робко подошла к нам, вежливо поздоровалась со мной и Каори, мама сразу пригласила её в дом, на что она, немного смущаясь, согласилась. Усадив нас пить чай, Каори позвонила Толуману, сообщила, что его дочь находится у нас в гостях, и оставила нас одних.
− Я знаю, что тебе могли сказать обо мне, – сказала Амайя, опустив свои печальные глазки. – Мне постоянно говорят, что я должна достичь душевного равновесия, и я его достигну, не бойся, я не буду тебя преследовать в будущем.