– Сударыня? – переспросил Питер, и я долго пыталась понять вопрос.
– Я. Разумеется, мой сударь, я дойду, я постараюсь. Просто мне захотелось перекусить, но раз деревня в двадцати минутах ходу… – Я постаралась не растерять крохи сознания, а потом вдруг чуть не подскочила: – Минуты? Вы считаете время?
– Увы, увы, – Питер спрятал улыбку в ладонь. – Раньше и не такое умели, правда? Но Великий Хаос разбил все часы и теперь мы живем как дикари какие‑то. Правда на глаз время пока что определять умеем.
– Ничего себе, – пораженно заявила я и случайно прижалась к Питеру боком.
– Вот такая история у нас с неназываемым. Его и вспоминать лучше пореже, у него иногда отрастают уши. А навлечь беду можно не только на себя, но и на того, кто рядом.
Джек заметно понурился.
– Малыш все думает, что виноват в случившемся. Болтать не грех и быть смелым – не грех. Но иногда надо осторожничать, а он этого пока не понимает. Хороший мальчишка, просто чересчур разговорчивый. Я удивился, как нас порядочные мои не съели.
– Ужасная история? – с замиранием сердца спросила я.
– Да, ничего прекрасного я в ней не наблюдаю, – со вздохом отозвался Питер. – Я видел, что вы испугались, что я останусь с Айним. Но я недостаточно смел для этого. Я все еще хочу жить, а не существовать так, как существуют они.
– Но она могла бы выйти на свет, если бы захотела? – спросила я.
– Я не уверен, – отозвался Питер. – При безусловном желании – да, ее воле многое подчиняется. Но она больше не верит ни в любовь, ни в прощение. Она вообще ни во что не верит, как верил, оказывается, Эжен.
Мы подошли к самой кромке леса и на фоне почему‑то темнеющего неба я увидела огни, а еще дорогу, изгибающуюся сначала вниз, а потом наверх.
– Добро и зло, да? – Питер словно прочитал мои мысли. – Добро и зло вещи такие. Они были у нас когда‑то, но потом взяли – и растворились, когда на их место пришли Хаос и Порядок. Нам сейчас, сударыня, не до добра и зла, нам бы не попасться на крючок к Хаосу и не умереть там, будто рыбка задыхающаяся.
Джек чуть замедлил шаг:
– Дед мне всегда говорил, что добро – не обязательно порядок.
– Он был прав, – согласился Питер. – Но пока что это наиболее приближенные к происходящему категории. Так, поднажмем. Сейчас упадет солнце, а по тьме дорога наверняка потеряется.
Когда мы входили в деревню, на небо оперативно въезжали звезды. Я никак не могла привыкнуть к подобному зрелищу, и меня все еще инстинктивно мутило. Конечно, от голода тоже, но по большей части от того, как на небо заползают огни. Одна простыня, голубая, сменялась синей в яркую блестку.
В домах вокруг горел свет, и мне очень хотелось есть, поэтому, признав в здании справа трактир, я остановилась. Джек замер вместе со мной, и мы оба уставились на Питера. В конце концов, это он не давал нам перекусить, даже когда до выхода из леса оставались считаные шаги.
– Нет, – сказал Питер, и я скорчила самую кислую мину, на которую была способна.