— Не знаю, — пожимает она плечами и смотрит прямо в глаза. — Сам скажи.

Между нами не остаётся ничего, только тонкая текстильная оболочка одежды, а она прижимается ещё теснее.

— Ещё, — отвечаю я, — от твоих губ.

— А что с ними не так? — шепчет она.

— Просто я представляю, что с ними сейчас сделаю…

Больше я ничего не даю ей сказать и сжимаю её голову ладонями.

— Погоди… — вырывается она через минуту. — Задушишь... Пойдём…

Она берёт меня за руку и ведёт прямиком в спальню, и там я делаю с ней такое, что, надеюсь, она даже и вообразить не могла. Передаю привет из будущего. Впрочем, как известно, нет ничего нового в этом мире, и в Древнем Риме, например, существовали многоквартирные дома с магазинами и ресторанами на первых этажах. Я сам видел их развалины, собственными глазами.

Часа через три, когда ни у неё, ни у меня не остаётся сил продолжать, и желание немного притупляется, она вытаскивает меня в гостиную.

— Накинь, — бросает мне чёрный махровый халат. — Не одевайся, только халат.

Я подвисаю, соображая, стоит ли.

— Не бойся, он новый. Я специально для тебя купила. Надевай. Голодный?

— Конечно, голодный, тобой невозможно насытиться. Мне нужно ещё.

— Врёшь, но приятно, — чуть свысока улыбается она. — Ты где такому научился? Может, ты в порнографии снимался?

— Ага, — смеюсь я. — Смотрите во всех кинотеатрах страны.

— Ладно, пошли, у меня мясной пирог есть.

— А икра? Разве первые секретари не едят одну лишь икру? Это разочаровывает. Зачем только люди стремятся на такие должности.

Мы идём в гостиную, которую я и увидеть даже не успел. На полу лежит шикарный шёлковый ковёр с тонким рисунком, с изображением голубых цветов.

— Бухарский? — спрашиваю. — Шёлковый, да?

— Хм… — удивлённо смотрит Ирина.