1. Это, как раз, самое начало

Лида машинально берёт кассету из моей руки и не понимающе на неё смотрит.

— Что это? — гневно спрашивает она.

— Всё, что на сегодняшний день является наиболее важным. Здесь аудиозапись, подтверждающая, что вы использовали половые сношения с несовершеннолетним подростком для того, чтобы выжать из него показания и сфабриковать дело против честных людей, самоотверженно работающих на благо нашей советской Родины.

— Что?!

— Кассету можете оставить себе, у меня есть ещё несколько экземпляров. Могу, кстати передать один в горком партии. Вот прямо Ефиму Прохоровичу и передам. Пусть и там узнают, какие методы практикует наша доблестная милиция чтобы дискредитировать честных тружеников и, в частности, майор Баранов.

— Разумеется, — соглашается Ефим Прохорович. — Мы на ближайшем же заседании рассмотрим этот вопрос. Я думаю, первый секретарь проявит большой интерес, если так можно выразиться. А как работает майор Баранов видно и невооружённым глазом. Как птицу. По полёту.

— И в Комитет Государственной Безопасности есть что передать, — забиваю я новый гвоздь в гроб Баранова. — Они уж точно будут восхищены работой коллег из ведомства товарища Щёлокова.

— Товарищ майор! — восклицает Лида. — Это не…

— Пошла вон! — коротко бросает он.

— Но это не может бы…

— Вон! — орёт он и, поискав глазами помощника, добавляет. — Иващук, операцию прекратить. Всем немедленно покинуть здание!

— Ответственные товарищи собираются в выходной день, — гнёт своё Ефим Прохорович, — жертвуют своим личным временем для того, чтобы наградить передовиков советской торговли!

Он достаёт из развороченного портфеля красный вымпел и подаёт его Гусыниной.

— Поздравляю, Любовь Петровна, ваш коллектив признан победителем месячника образцового обслуживания покупателей. Вот при каких обстоятельствах приходится вручать. Но ты-то не виновата. Здесь и директор райпродторга присутствует, но товарищу Баранову всё это глубоко до п*ды. Вы уж простите за прямоту, товарищи. Он нарушает законность и ему всё нипочём. Партбилет положишь! — вдруг резко повышает он голос, — Под суд пойдёшь! Ты не советский милиционер! Ты… ты…

— Оборотень в погонах, — подсказываю я.

— Вот именно! — соглашается Ефим Прохорович. — Оборотень в погонах! Ладно, мы с тобой ещё поговорим. Потом. Иди пока. Займись личным составом, майор.