– Вы изложили мне свою версию, Конор – свою. Улики не противоречат ни одной из них, но Конор готов признаться под присягой. Значит, его версия имеет намного больший вес, чем ваша.

– Но вы ведь мне верите, да? А если так…

Ее рука добралась до моей. Дженни как-то по-детски сжала мои пальцы. Ее ладонь была очень холодной и такой худой, что я чувствовал, как под кожей движутся кости.

– Как бы там ни было, я все равно ничего не смогу поделать. Я не присяжный и не могу позволить себе такую роскошь, как действовать по совести. Мой долг – полагаться на улики. Миссис Спейн, если вы не хотите, чтобы Конор отправился в тюрьму, вам нужно явиться в суд и спасти его. После того, что он для вас сделал, вы в долгу перед ним.

Я услышал себя – напыщенного, занудного, надутого ханжу, который читает одноклассникам лекции о вреде алкоголя и которого долбят головой о дверцы шкафиков. Если бы я верил в проклятия, то решил бы, что это мое: в самые важные моменты, когда я абсолютно точно знаю, что надо делать, я говорю совершенно не то, что нужно.

– С ним все будет в порядке, – произнесла Дженни, обращаясь не только ко мне, но и к приборам, стенам и воздуху.

Она снова планировала написать ту записку.

– Миссис Спейн, я отчасти понимаю, каково вам сейчас. Знаю, вы мне наверняка не верите, но, клянусь всем святым, это правда. Я понимаю, что вы хотите сделать. Но еще остались люди, которые в вас нуждаются. У вас еще есть дела. Нельзя все это бросать.

На секунду мне показалось, что Дженни услышала. Ее ясные, удивленные глаза смотрели на меня так, словно она вдруг заметила, что Земля за пределами палаты все еще вертится: дети вырастают из старой одежды, старики забывают давние обиды, влюбленные сходятся и расходятся, волны стирают скалы в песок, листья падают, чтобы накрыть семена, созревающие глубоко в холодной земле. Неужели я каким-то чудом нашел правильные слова?

Потом Дженни отвела взгляд и высвободила руку – только тогда я спохватился, что сжимал ее.

– Я даже не знаю, что Конор делал, – сказала она. – Когда я очнулась здесь, когда начала вспоминать, что случилось, то подумала, что, скорее всего, его вообще там не было, что я его вообразила. Я так и считала, пока вы не сказали… Что он… Как он туда попал?

– Он проводил много времени в Брайанстауне. А когда увидел, что вы с Пэтом в беде, пришел на помощь.

Детали вставали по местам у нее в голове, медленно и мучительно.

– Значок… – сказала Дженни. – Значок “Джо-Джо”, это… Это Конор?

Я уже слишком плохо соображал, чтобы вычислять, какой ответ окажется самым выигрышным или хотя бы наименее жестоким. Мимолетная заминка сказала ей все.

– О боже. А я думала… – Дженни быстро и громко ахнула, словно поранившийя ребенок. – И в дом проникал тоже он?

– Об этом я не могу распространяться.

Дженни кивнула. Наш разговор лишил ее последних сил – казалось, она уже едва могла двигаться.

– Бедный Конор, – еле слышно сказала она.

– Да. Наверное.