За окном солнечный свет поджег кружащие листья оранжевым пламенем, превратил их в предупреждающие об опасности красные флажки. У меня подскочил адреналин. Казалось, что в палате нет кислорода, что его подчистую сожгла жара, поглотили дезинфицирующие средства. Кожа под одеждой невыносимо зудела.

– День был не из лучших. Эмма встала не с той ноги – у гренка был странный вкус, ярлычок на блузке натирал ей кожу, и она ныла-ныла-ныла… Джек тут же подхватил, он тоже вел себя ужасно – все талдычил, что на Хэллоуин хочет быть зверем. Я уже подготовила для него пиратский костюм, и он неделями носился с шарфом на голове, объявляя себя пиратом, а тут вдруг решил, что будет “папиным большим и страшным зверем”. Целый день долдонил об этом без умолку. Чего я только не перепробовала, чтобы его отвлечь, – давала ему печенье, разрешала смотреть телевизор, обещала купить чипсов. Наверное, вы думаете, что я ужасная мать, но обычно я ничего такого ему не разрешаю, просто в тот день я была уже не в силах это слушать.

Все это было так знакомо и привычно – тревожная нота в голосе, чуть нахмуренные брови. Ни одна женщина не захочет, чтобы посторонний человек посчитал ее плохой матерью, раз она подкупает ребенка всякой вредной гадостью. Я с трудом сдержал дрожь.

– Понимаю.

– Но он не унимался – даже в магазине рассказывал кассирше про зверя. Клянусь, я бы заорала, чтобы он заткнулся, хотя никогда так не поступаю, но мне не хотелось, чтобы девушка видела, насколько меня это бесит. Всю дорогу домой я с Джеком не разговаривала и чипсы не давала, и он выл так громко, что у нас с Эммой чуть барабанные перепонки не лопнули, но я все равно его игнорировала. Мне с трудом удалось доехать, не разбив машину. Наверное, я могла бы отреагировать более адекватно, но… – Дженни смущенно качнула головой. – Я тоже была не в форме.

В воскресенье вечером. Напоминание о счастливых временах.

– В то утро, когда вы спустились на первый этаж, что-то произошло.

Она не спросила, откуда мне это известно. Границы ее личной жизни стали зыбкими и проницаемыми так давно, что во вторжении очередного чужака не было ничего необычного.

– Да. Я пошла включить чайник, а на кухонной стойке рядом с ним лежал… лежал значок. Знаете, дети такие на курточки цепляют? Значок с надписью “Я хожу к «Джо-Джо»”. Когда-то у меня был такой же, но я его уже сто лет не видела, даже не помню, что с ним стало, скорее всего, я его выкинула, когда съехала от родителей. Его точно там не было прошлым вечером, ведь перед сном я отдраила весь дом.

– Как, по-вашему, он мог туда попасть?

От нахлынувших воспоминаний она задышала чаще.

– У меня ни единой мысли не было, я просто стояла и пялилась на него разинув рот как идиотка. У Пэта тоже был такой значок, поэтому я постаралась убедить себя, что он его где-то откопал и положил на виду, чтобы я нашла – типа, такой романтический жест. Что он хотел напомнить мне про наши лучшие времена и извиниться за то, что все стало так ужасно. Раньше он бы так и сделал… Но Пэт тоже не копит старый хлам. Если бы даже он не выбросил значок, то хранил бы его в коробке на чердаке, а люк был по-прежнему затянут этой дурацкой сеткой. Разве он мог слазить за ним так, чтобы я не заметила?

Она вглядывалась в мое лицо, выискивая малейшие следы недоверия.

– Богом клянусь, я это не выдумала. Можете сами посмотреть. Я завернула значок в салфетку – даже прикасаться к нему не хотела – и сунула в карман. Когда Пэт проснулся, я молилась, чтобы он сказал что-нибудь вроде: “Кстати, ты подарок нашла?” – но он, конечно, ничего такого не сказал. Поэтому я отнесла значок наверх, завернула в джемпер и спрятала в нижнем ящике. Проверьте, он там.

– Знаю, – сказал я мягко. – Мы его нашли.

– Видите? Видите? Это правда! На самом деле… – На секунду Дженни отвернулась, и ее голос зазвучал приглушенно. – На самом деле сначала я сомневалась… Я же говорила, что дошла до ручки. Мне показалось, что у меня галлюцинации, поэтому я уколола большой палец булавкой, сильно – кровь не останавливалась целую вечность. Зато я узнала, что мне не примерещилось, понимаете? Весь день я только об этом и думала, даже на красный пролетела, когда ехала забрать Эмму из школы. Но как только я начинала бояться, что мне все привиделось, я смотрела на палец и думала: “От глюков такого не бывает”.

– Но вы все равно расстроились.

– Ну да, естественно. У меня было только два варианта, и оба… оба плохие. Либо тот же человек снова проник дом и оставил значок, но я проверяла сигнализацию, и она была включена. Да и откуда кто-то мог узнать про “Джо-Джо”? Тогда получалось, что значок принес человек, который за мной следил, который выяснил про мою жизнь абсолютно все и теперь хотел, чтобы об этом узнала я… – Дженни содрогнулась. – Но ведь надо быть сумасшедшей, чтобы поверить во что-то подобное. Такое только в кино бывает. А второй вариант – у меня все-таки где-то валялся этот значок и я сама все это сделала – отыскала его, положила в кухне и напрочь забыла. И это бы значило…

Она уставилась в потолок, часто-часто моргая, чтобы сдержать слезы.

– Заниматься повседневными делами на автопилоте и тут же забывать, что уже ездила в магазин или принимала душ, – это одно. Но если я совершала какие-то безумные, бессмысленные поступки – например, откопала этот значок… Значит, я могу натворить все что угодно. Все что угодно. Значит, однажды утром я могу проснуться, посмотреть в зеркало и обнаружить, что вчера побрилась налысо или покрасила лицо в зеленый цвет. Я могу заехать за Эммой в школу – и окажется, что учительница и остальные мамаши со мной не разговаривают, а я понятия не имею почему.