– Что вы собираетесь делать, когда ее выпишут? – спросил я.

– Следить за ней.

– Только вы? Круглые сутки?

– Я и мама. Она ничего не знает, но считает, что после всего случившегося Дженни может… – Фиона дернула головой и принялась с удвоенным вниманием разглядывать плакаты. – Мы будем за ней следить, – повторила она.

– Как долго – год, два, десять? А когда вам нужно будет на работу, а вашей матери – принять душ или вдремнуть?

– Возьмем сиделку.

– Для начала вам нужно выиграть в лотерею. Вы не интересовались, сколько стоят сиделки?

– Если понадобится, мы найдем деньги.

– Воспользуетесь страховкой Пэта? (Это заставило ее умолкнуть.) А если Дженни уволит сиделку? Она свободный взрослый человек, и если она не захочет, чтобы за ней присматривали, а мы оба знаем, что так и будет, то вы ни черта не сможете поделать. Молот и наковальня, мисс Рафферти, вы не сможете ее уберечь, если не посадите под замок.

– В тюрьме тоже совсем небезопасно. Нет, мы за ней присмотрим.

Судя по резкости в голосе, я до нее достучался.

– Возможно, вам это удастся – на время. Может, как-нибудь управитесь несколько недель или даже месяцев. Но рано или поздно вы отвлечетесь. Позвонит ваш парень и захочет поболтать, или друзья станут уговаривать вас посидеть в пабе, и вы подумаете: “Только один раз. Ничего же не произойдет, если я пару часов поживу как нормальный человек. Я это заслужила”. Может, вы оставите Дженни в одиночестве всего на минуту. На то, чтобы найти инсектициды или бритвенные лезвия, больше и не надо. Если кто-то всерьез настроен убить себя, он найдет способ. И если это случится по недосмотру, вы будете корить себя до конца жизни.

Фиона втянула ладони в рукава пальто.

– Чего вы хотите? – спросила она.

– Мне нужно, чтобы Конор Бреннан рассказал о событиях той ночи. Я хочу, чтобы вы объяснили ему, что он не просто препятствует отправлению правосудия, а плюет ему в лицо. Он позволяет убийце Пэта, Эммы и Джека остаться безнаказанной. И обрекает Дженни на верную смерть.

Сделать то, что сделал Конор в те жуткие минуты паники и ужаса, когда Дженни цеплялась за него окровавленными руками и умоляла, – это одно, но стоять сложа руки и безучастно наблюдать, как любимый человек бросается под автобус, – совсем другое.

– Меня он слушать не станет, решит, что я морочу ему голову, но к вам он наверняка прислушается.

Уголок рта Фионы дернулся, и на миг ее губы почти сложились в горькую усмешку.

– Вы совсем не понимаете Конора, да?

Я едва не рассмеялся.