Было собрано множество доказательств того, что Освальд считал себя незаурядным человеком, только никак не мог применить свои способности. В апреле 1963 года он безуспешно пытался убить генерала Э. Уокера, выстрелив в окно его дома. Он начитался биографий исторических деятелей (в том числе Гитлера) и основал осенью 1963 года фиктивный комитет «За справедливую политику к Кубе!». Он занимался сомнительными делами, а в сентябре 1963 года пытался посетить Кубу. Кубинский консул в Мехико, отказавший в визе, объяснил, что «такие люди, как он, вредят кубинской революции». Освальд вернулся в США, где жена не хотела иметь с ним ничего общего (побои, нет заботы о двух маленьких детях). Засунув за пояс револьвер, Освальд как-то рванулся из дома – убивать вице-президента. Жена заперла кровожадного супруга в ванной и не выпускала, пока он не остыл. Серьезное объяснение между ними произошло вечером 21 ноября, но, заключила комиссия, нельзя считать, что «отношения между Освальдом и женой заставили его убить президента».
В целом, указывалось в выводах комиссии Уоррена, «Освальд имел преувеличенное представление о своих достоинствах, однако терпел неудачу во всех делах, за которые брался». (Если не считать убийства Кеннеди…) Что до роли Руби, то в докладе сказано: «Расследование дела Джека Руби не дает никаких оснований предполагать, что убийство им Освальда было частью заговора». Комиссия разобрала различные версии о «заговоре» с целью убийства президента, указав на их необоснованность. Были начисто отвергнуты утверждения, что к убийству Кеннеди причастны некие иностранные державы или политические организации в США. Особо подчеркивалась необоснованность слухов о том, что Освальд был агентом ФБР или ЦРУ. Было указано также, что к выводам, аналогичным выводам комиссии, независимо пришли: Д. Раек, Р. Макнамара, Д. Диллон, руководитель ЦРУ Дж. Маккоун, Э. Гувер и Р. Кеннеди.
Автор первой большой книги о далласовской трагедии У. Манчестер с большой долей сарказма заметил: «Доклад комиссии Уоррена можно было бы снабдить подзаголовком «Жизнь Ли Харви Освальда». В основном это его биография, и он бы с радостью прочитал ее, в индексе Освальд упоминается в четыре раза чаще, чем Кеннеди и Джонсон, вместе взятые… В документе постоянно повторяется, что Ли Освальд был убийцей президента». При всем этом, подчеркивал У. Манчестер, «обвинительные материалы, собранные в пользу того, что преступление совершил он, значительно более убедительны, чем обвинение против Брута, не говоря уже об Иуде Искариоте. Он и был убийцей».
Жизнеописание Освальда, начатое в докладе комиссии Уоррена, с годами углубилось экскурсами в сферу его психологии и семейной жизни. Куда как неглупая и прекрасно владеющая русским языком филолог Присцилла Макмиллан в 1977 году выпустила огромную книгу «Марина и Ли». Она знала нашу страну – получила степень магистра по истории Советской Средней Азии и как «советолог» обслуживала сенатора Дж. Кеннеди в середине пятидесятых. Особой близости не было, «я была в числе сотен друзей в его жизни, он был уникальным явлением в моей». Случилось так, что профессиональные интересы занесли ее в Москву, где она познакомилась с Освальдом и даже написала статью о нем.
П. Макмиллан годами беседовала с вдовой Освальда, опрашивала знавших его, читала, размышляла и нашла, как ей представилось, ключ и побудительные мотивы убийцы, каким, не сомневается она, и был Ли. Марина заверила, что «цифра «три» производила на ее мужа магическое воздействие с первых дней их брака. Ли часто бегал смотреть фильм, поставленный по опере «Пиковая дама» на основе рассказа Пушкина. В Минске он каждый день ставил пластинки с музыкой из этой оперы и впадал в транс, слушая любимую арию, когда герой клянется свершить невиданные подвиги. В эти моменты он воображал себя Германном. Молодой гвардейский офицер Германн, живший в двадцатые годы XIX столетия, уверовал, что судьба определяет его жизнь, и был обуреваем магией цифры «три»… Марина была убеждена, что в тот вечер, 21 ноября, Ли вновь оказался во власти фантазии – он Германн».
Макмиллан добавила собственные разыскания: «Возможно, еще один голос нашептывал Ли перед убийством, говоря, что ему делать, – голос Джона Ф. Кеннеди. За несколько месяцев до этого Ли прочитал книгу Кеннеди «Очерки политического мужества»… Писал Кеннеди: «Нужно сделать что должно, независимо от последствий для себя, несмотря на препятствия и опасности». Эти или подобные слова могли быть в голове Ли Освальда, когда он прицелился и выстрелил после полудня 22 ноября». Еще Макмиллан просмотрела семейную жизнь супругов Освальда через призму «Братьев Карамазовых» Ф. М. Достоевского, учла пьесы А. П. Чехова, а также нашла «при взгляде со стороны – Марина очень напоминает княжну Мэри… а Печорин очень походит на человека, за которого она вышла замуж, – Ли Освальда».
Американских читателей, чтобы они убедились в этом, она отослала к «Герою нашего времени» М. Ю. Лермонтова в переводе Владимира и Дмитрия Набоковых. Макмиллан высмеяла представление о левых политических взглядах Освальда, приведя поразительный обмен мнениями в начале ноября 1963 года между агентом ФБР Хости и Р. Пейн, у которой снимала комнату Марина. Она доложила Хости, что Освальд признался ей – он «троцкист». Может быть, Ли «душевно неуравновешенный», обеспокоился посланец ФБР. Пейн разъяснила: «Я не понимаю хода мысли любого заявляющего, что он марксист».
Официальная версия убийства Кеннеди подверглась, подвергается и будет подвергаться атакам. Американские ультра но уставали сокрушаться, почему убийство не было объявлено «коммунистическим заговором». Они исходили из своей логики, по которой тогдашний председатель Верховного суда США Э. Уоррен был якобы коммунистом. В то же время создано множество теорий, объясняющих убийство президента происками правых сил. Теории эти обосновываются фактами, не получившими, по мнению авторов этих теорий, должной оценки или вообще не рассмотренными комиссией Уоррена.
Комиссия очень торопилась, имея в виду завершить работу к выборам 1964 года. Как заметил Дж. Рестон в «Нью-Йорк таймс» в связи с выходом ее доклада: «Президент Джонсон приказал верховному судье Уоррену и его комиссии «обеспечить раскрытие истины, насколько это возможно». Президент Джонсон не размышлял об отдаленном будущем. Его тревожили слухи, распространившиеся в Европе, о том, что убийство – дело рук заговорщиков. Он просто пытался собрать факты. Он не думал об увековечении легенды о Кеннеди, больше того, по иронии судьбы, ему было бы трудно эффективно править, пока страна занималась историей Кеннеди. Однако, потребовав «факты», он сам создал драму, которая будет волновать нацию еще много лет после того, как историки определят место президента Кеннеди в истории».
Стиль работы комиссии Уоррена в США часто квалифицировали как «придворный». У мыслящих людей вызвало раздражение ее стремление успеть поставить все точки над «и» до президентских выборов 1964 года, с тем, чтобы снять с повестки дня избирательной кампании прискорбный эпизод. Президенту JI. Джонсону не пришлось отвечать на вопросы комиссии, хотя список их был подготовлен и представлен близкому ему юристу Э. Фортасу, позже назначенному членом Верховного суда США. Уоррен, к удивлению многих, послушно согласился с мнением Э. Фортаса о том, что президент не должен отвечать на вопросы.
Написали без большого промедления множество книг и статей, в которых поставили под сомнение центральный тезис комиссии – Освальд действовал в одиночку. Т. Бьюкенен в Англии в своей книге разработал версию о том, что за убийством Кеннеди стоит американский нефтяной магнат X. Вслед за ним выступил Й. Йостен с книгой «Освальд: убийца или козел отпущения?». Эти две первые книги об убийстве Кеннеди, вышедшие в 1964 году, отличались большими преувеличениями и не нашли серьезного читателя. Известные английские деятели Б. Рассел, лорд Бойд Орр, Дж. Пристли, проф. X. Трейвор-Ропер, М. Фут, К. Мартин и другие учредили комитет «Кто убил Кеннеди?» Комитет, сказал Б. Рассел, «считает, что никогда не было более подрывного, непатриотического и опасного курса для безопасности США и всего мира, чем попытка правительства США укрыть убийцу их недавнего президента».
Первая реакция на первые сомнения – книга члена комиссии Уоррена конгрессмена Дж. Форда «Портрет убийцы». Автор расхвалил себя и своих коллег, прибегнув к крайним гиперболам. «Монументальные достижения комиссии президента будут возвышаться как Гибралтар в документальной литературе грядущих веков», свидетельствовал он. Допустим. А как с таким обстоятельством: прокуратура штата Техас доложила комиссии, что Освальд с 1962 года состоял на службе ФБР под № 179, получая 200 долларов ежемесячно. В момент ареста он все еще был агентом ФБР. Поразительное сообщение! Комиссия палец о палец не ударила, чтобы выяснить, так ли дело обстояло в действительности. Сообщение прокуратуры списали как «грязные слухи».
В своих мемуарах в 1980 году экс-президент Дж. Форд вернулся к месяцам, когда он заседал в комиссии Уоррена. Он доразъяснил свою прежнюю книгу: «По поводу заговора мы погрузились в споры, что едва не привело к появлению не единогласного доклада. Штат комиссии хотел, чтобы мы указали – не может быть и речи о заговоре иностранном или внутри страны. Рассел, Боггс и я сочли такое заявление слишком сильным, уговорив других членов комиссии внести небольшое, по очень значимое изменение в формулировку. В докладе указали: «Комиссия не обнаружила никаких данных, свидетельствующих о заговоре». Это, но моему мнению, куда точнее. Когда доклад был опубликован, критики заявили – мы оправдываем органы правительства, скрывая их соучастие в смерти президента.
Чепуха. Не было никакого соучастия ЦРУ, ФБР, секретной службы, полиции Далласа, любых других органов – штата или федеральных. Что до иностранного заговора, то ничто из ставшего мне известным в последующие годы, не заставит изменить хоть один из важнейших выводов, сделанных нами тогда». Чтобы ни у кого не возникло и тени сомнений в его правдивости, Дж. Форд открыл свои мемуары цитатой из книги Экклезиаста Ветхого завета, назвав сами мемуары словами из этой цитаты – «Время врачевать».
В октябре 1965 года известный американский журналист, лауреат премии Пулитцера С. Фокс попробовал свои силы, выпустив книгу «Оставшиеся без ответа вопросы по поводу убийства президента Кеннеди». К сомневающимся прибавился молодой американский ученый Э. Эпштейн, развернувший свою диссертацию в книгу, названную «Расследование». Он утверждает, что работа комиссии Уоррена была «предельно поверхностной». Автор обратил внимание на скверную организацию дела – члены комиссии, занятые своими прямыми обязанностями, могли уделить расследованию только часть времени. Между тем материалы поставляли 28 правительственных ведомств, снабдивших комиссию документами, занявшими 300 кубических футов. Рассмотрение и оценка всех их легли на плечи юристов, привлеченных к работе.
Они избегали заниматься сложными вопросами, сосредоточив усилия на одном доказательстве вины Освальда. Но даже в этой ограниченной сфере, замечает Эпштейн, было сделано далеко не все: «Так, например, было свидетельство очевидца о возможном втором убийце, которое никогда не дошло до сведения комиссии, хотя материал представило ФБР». В то же время Уоррен отказался ознакомиться с досье ФБР об Освальде. Сославшись на «национальные интересы», он отослал досье назад в ФБР, удовлетворившись заявлением Э. Гувера о том, что Освальд никогда не работал в этой организации. В сущности, такой подход означал, подчеркивает Эпштейн, что «ФБР поверили иа слово». Был или не был Освальд агентом ФБР, так и не проверили. Назвав еще множество странностей в работе комиссии и изучив обстоятельства убийства, автор заявляет: «Существуют веские доказательства того, что Освальд не мог действовать в одиночку… Отстаивая свою версию истины, комиссия Уоррена стремилась разубедить народ и охранить национальные интересы».
Известный американский журналист Ф. Кук в обстоятельной статье в журнале «Нэйшн» в июле 1966 года вернулся к тому, что вызывало сомнение с самого начала. Он указал, что Освальд не мог за 5,6 секунды произвести приписанные ему три прицельных выстрела, а комиссия Уоррена наделила его качествами сверхстрелка. Кук настаивал на основании игнорированных показаний свидетелей, что 22 ноября 1963 года в Даллласе раздалось больше трех выстрелов. Он не снимал вины с Освальда, высказав, однако, остроумное предположение: Освальд стрелял не в президента, а в губернатора Коннэли. Последнего он мог считать повинным в том, что в бытность Коннэли морским министром обычная формулировка о демобилизации Освальда из морской пехоты была изменена на позорящую его. Одновременно с Освальдом стрелял кто-то другой, метивший в президента.
«Освальд, безусловно, являющийся преступником, – писал Кук, – был использован как удобное прикрытие теми силами, которые имели больше оснований, чем он, стремиться к расправе с президентом. Кто они, эти люди?
Улик для вынесения определенного решения не осталось, поскольку сама эта возможность была отброшена в сторону сначала властями Далласа, затем комиссией Уоррена. Никакого глубокого расследования, которое могло бы дать ответ на этот вопрос, проведено не было, а это означает, что человек, чья пуля оборвала жизнь президента Кеннеди, находится на свободе».
Декан философского факультета Калифорнийского университета профессор Р. Попкин начал с написания рецензии на книгу Эпштейна, а закончил выпуском собственной книги, в которой потребовал расследования, «независимого от правительства США, очевидно, являющегося заинтересованной стороной». Раскритиковав доклад комиссии Уоррена, профессор нашел, что в Далласе должен быть двойник Освальда. Он предупреждал, что «каменное молчание» в деле убийства президента к добру не приведет.