При его жизни в 1962 году увидела свет книга профессора-католика Ф. Ферниса «Коммунизм сегодня: теория и практика». Сама по себе ничем не примечательная, если не считать предисловия кардинала Спеллмена и четких формулировок: книга-пособие для студентов. В разделе «Позитивный антикоммунизм» сказано: «Здоровая экономика внутри страны важна для обеспечения военного и экономического ответа коммунистическому вызову, равно как для поддержания нашего морального духа и морального духа наших союзников. Расовая несправедливость является серьезным препятствием для наших успехов в холодной войне, ибо как в стране, так и за ее пределами она омрачает представление о нас как о стране, обеспечивающей индивидуальные свободы. Мы должны бдительно охранять наши гражданские права…». Здесь и лежат истоки заботы правительства США о неграх, здесь – первопричина усилий Вашингтона, направленных на ускорение темпов экономического роста, улучшение образования!
Однако не сразу и не вдруг Дж. Кеннеди выступил в поход за гражданские права негров, он сделал это только тогда, когда дальнейшее промедление стало невозможным. В предвыборную кампанию Дж. Кеннеди поносил администрацию Эйзенхауэра за то, что она не положила конец расовой дискриминации в строительстве на федеральные средства, для чего «достаточно росчерка пера президента». Очутившись в Белом доме, Кеннеди также не пошел на это. Участники движения за гражданские права пачками слали президенту ручки. Они напоминали. Президент медлил.
Черные, коллективно и индивидуально, стали брать судьбу движения в свои руки. В 1962 году негр Д. Мередит подал заявление о приеме в университет штата Миссисипи, в стенах которого с момента основания в 1848 году учились только белые студенты. Он получил решение федерального суда, признававшего законным его просьбу, и 20 сентября 1962 года в сопровождении судебных исполнителей явился к зданию университета в Оксфорде. У входа толпы студентов скандировали: «Славься, славься, сегрегация!» Губернатор штата Барнетт встретил Мередита у входа и не пустил его в здание. Расисты бросили вызов федеральным властям.
Р. Кеннеди, рубя с плеча, возбудил дело против Барнетта. Губернатору угрожал арест и штраф в 10 тысяч долларов. Президент созвал узкое совещание. Решили связаться по телефону с Барнеттом. Дж. Кеннеди шутливо возгласил, положив руку на трубку: «А теперь, господа, представляю вам губернатора Росса Барнетта». Роберт подхватил шутку: «Валяй, задай ему, Джонни-молодец!» Кеннеди рассмеялся, как бы репетируя предстоящий разговор: «Губернатор! Говорит президент США, не Бобби и не Тедди». Он взял трубку и серьезно попытался побудить Барнетта прекратить обструкцию. Губернатор увильнул от ответа.
Пока в Белом доме забавлялись, обстановка в Оксфорде накалилась. Громадная толпа расистов окружила университет. 500 судебных исполнителей попытались сдержать ее, пустив в дело слезоточивый газ, раздались выстрелы. Сотни людей были ранены, двое убиты. Кеннеди приказал ввести в действие федеральные войска, разогнавшие озверевших расистов. Мередит получил возможность год посещать занятия в сопровождении судебных исполнителей, и год около 500 солдат были расквартированы в университете. Федеральное правительство штыками открыло двери университета для студента-негра, губернатор не пострадал.
Последовали новые вспышки. В начале июня 1963 года в штате Миссисипи был убит негр М. Эверс, близкий друг Мередита. Президент пригласил семью покойного навестить ого в Белом доме. 19 июня Кеннеди направил в конгресс законопроект о гражданских правах. Обычное промедление с принятием. В это время стремительно нарастала популярность лидера борьбы за гражданские права афроамериканцев Мартина Лютера Кинга. Директор ФБР Э. Гувер уже давно ввел в действие против Кинга программу «Коинтелпро», предназначенную для борьбы с иностранной «агентурой».
Воффорд, в то время помощник президента по гражданским нравам, спустя примерно два десятилетия скорбно писал: «под сокращением «коинтелпро», по словам Гувера, крылись усилия «разоблачить, разрушить, направить в другие каналы, дискредитировать или иными методами нейтрализовать» Кинга и его организацию. «Нейтрализовать» – термин, который может означать в тайных операциях убийство». В середине семидесятых расследованием комитетом сената под руководством Ф. Черча были показаны методы «коинтелпро», но, замечает Воффорд, «коль скоро возможности комитета были ограничены сведениями, представлявшимися самим ФБР, очевидно – была освещена лишь вершина айсберга «коинтелпро» против Кинга и едва ли когда-нибудь о ней будет полностью рассказано».
Тогда что спрашивать с президента в 1963 году! Он видел набухавший гнев черных, требовавших положить конец сегрегации в области гражданских прав. Дж. Кеннеди понимал, что иного не дано. А ФБР докладывало президенту: Кинг и его движение связаны с «коммунистами». Разумеется, президент мог бы призвать Э. Гувера к порядку, но вступить в конфликт с ФБР? Немыслимо! Дж. Кеннеди ограничился приглашением Кинга в Белый дом. Побеседовали о пустяках, а затем вывел гостя в сад и там быстро сказал: «Вы под очень тщательным наблюдением ФБР». Помолчал и добавил загадочно: «Если они пристрелят вас, то пристрелят и нас. Поэтому мы просим – будьте осторожны». По утверждению А. Шлезингера, Кинг придал должное значение тому, что президент объяснялся с ним в саду. «Полагаю, что Гувер подслушивал и его», – закончил Кинг.
Черный проповедник внял внушениям президента, потребовав от своих сторонников строжайшего соблюдения порядка. 28 августа 250 тысяч белых и черных приняли участие в походе на Вашингтон, требуя обеспечения гражданских прав. Во главе – М. Кинг. Президент принял руководителей похода и поздравил их. «Страна может гордиться», – заявил он. Законопроект начал трудное восхождение на Капитолийском холме. Он был одобрен в 1964 году.
Лидеры движения за гражданские права упрекали Кеннеди в том, что он не проявлял должной энергии. Он собрал их в Белом доме и объяснил: «Борьба очень серьезна. Вице– президент и я знаем, что будет означать наше поражение. Я видел результаты последнего опроса общественного мнения – процент одобряющих администрацию упал с 60 до 47». Другие подсчеты показали, что законопроект о гражданских правах восстановил против президента 4,5 миллиона белых избирателей, которые отдали ему голоса на выборах 1960 года. Социолог С. Любелл провел выборочное обследование в одном избирательном округе Бирмингема, где в 1960 году Кеннеди имел подавляющее большинство. С тех пор Бирмингем был ареной яростных расовых беспорядков, подавленных с участием федеральных войск. С. Любелл обнаружил, что в округе остался лишь один сторонник Кеннеди. Типичные отзывы о президенте, записанные им: «Он пропихивает негров нам в глотку», «Если его переизберут, Америке конец!».
ОКТЯБРЬСКИЕ РАКЕТЫ
Летом 1962 года малоизвестный автор Барбара Такман опубликовала книгу «Августовские пушки» об августе 1914 года, когда мир был ввергнут в первую мировую войну. Полное трагизма и безысходности, профессионально написанное исследование завораживало читателей, и среди других президента США. Кеннеди прочел книгу и стал горячо рекламировать ее не только среди своих сотрудников, американских послов и генералов, но вручил экземпляр премьеру Англии Гарольду Макмиллану. Его поразил мастерский рассказ Б. Такман о том, как «затаившиеся «если», ошибки и обязательства первого месяца» повлекли за собой четырехлетнюю драму, потрясшую основы цивилизации.
Заканчивая книгу, Такман писала: «Люди не могли бы выдержать сокрушительной и мучительной войны без надежды, что сама ее чудовищность явится гарантией того, что такая война больше не повторится, надежды, что, когда ее как-то довоюют, будут заложены основы лучшего мира. Как мираж Парижа поддерживал солдат Клюка на марше, так и мираж лучшего мира мерцал за опустошенными снарядами полями и обрубками деревьев, когда-то бывших лесами. Ничто другое не могло придать достоинства или смысла чудовищным наступлениям, когда ради занятия десятка метров или обмена одной залитой водой траншеи на другую гибли тысячи и сотни тысяч людей… Когда наконец война закончилась, то основным из ее многих последствий было разочарование. «Все великие слова отныне ничего не значили для нашего поколения», – написал простую эпитафию Д. X. Лоуренс, подводя итог для своих современников».
Когда Джон Кеннеди читал, перечитывал и рекомендовал другим книгу, давно истлели павшие на полях первой мировой войны, ушло из жизни большинство женщин, оплакивавших их, по и новые поколения жили под дамокловым мечом повой войны. Обращаясь к событиям августа 1914 года, Кеннеди часто пересказывал диалог ушедшего тогда в отставку канцлера кайзеровской Германии фон Бюллова со своим преемником. «Как же все это случилось?» – допытывался первый, а второй отвечал: «Ах, если бы знать!» «Если эта планета, – продолжал Кеннеди, – будет когда– либо опустошена ядерной войной, если останутся выжившие в огне, радиоактивном отравлении, хаосе и катастрофе, то мне не хотелось бы, чтобы один из выживших спрашивал другого: «Как же все это случилось?» – и получал невероятный ответ: «Ах, если бы знать!».
Теоретически Дж. Кеннеди таким образом отлично представлял проблему. А как с практикой, готов ли был он дойти до роковой, безвозвратной черты? Или, другими словами, усвоил ли он мораль любимой книги Барбары Такман «Августовские пушки»? Случай представился вскоре после того как высокопоставленный читатель прочитал и оценил книгу. Осложнилась обстановка в бассейне Карибского моря.
Вашингтонские бешеные по мере роста военной мощи США рвались провести пробу сил. Им не давала покоя Республика Куба. ЦРУ готовило убийство Ф. Кастро, и президент не был в неведении о бесчисленных планах, составленных для этого. Этого мало. Еще в конце сентября 1962 года президент подписал совместную резолюцию конгресса: правительство США преисполнено решимости «воспрепятствовать любыми необходимыми средствами, включая применение оружия, марксистско-ленинскому режиму на Кубе распространять силой или угрозой силы свою агрессивную или подрывную деятельность на любую часть этого полушария». Остров жил в длинной тени угрозы американской вооруженной интервенции.
Во второй половине 1962 года Советский Союз и Куба пришли к соглашению разместить на острове средства обороны (в том числе ракетное оружие и бомбардировщики среднего радиуса действия). 14 октября американские самолеты У-2, совершавшие систематические облеты Кубы, сфотографировали строившиеся позиции для ракет. Около девяти часов утра 15 октября Банди отправился к президенту с увеличенными фотографиями позиций и докладом ЦРУ. Президент в халате, не прерывая завтрака, рассмотрел материалы.
Не отходя от стола, оба государственных мужа согласились, что ВВС США должны немедленно разбомбить позиции. Тут же ЦРУ подлило масла в огонь. «Мои эксперты по ракетам, – писал Р. Клин, тогда заместитель директора ЦРУ по разведке, – заверили меня, что мы видим громадное скопление ядерных ракет, удваивающее количество ядерных головок, которые СССР может обрушить на США». Перед Вашингтоном, заявил Клин, – «кризис». Запросили военных. В Пентагоне после фиаско в Заливе Свиней план вторжения на Кубу постоянно обновлялся. Генералы доложили, что обнаруженные объекты разбить можно, необходимо 500 боевых самолето-вылетов. Кеннеди осведомился: а могут ли быть использованы в ответ ракеты? Военные хладнокровно ответили: через несколько минут после налета еще до подавления объектов ракеты, разумеется, могут стартовать. Сообщение как-то погасило воинственный пыл президента.
В 11 часов утра в кабинете президента собрались высшие руководители нации. Открылось совещание, с небольшими перерывами шедшее до конца недели. Дж. Кеннеди настоял, чтобы обсуждение пошло без него. Группу, занявшуюся вплотную проблемой, назвали исполнительным комитетом совета национальной безопасности. «То было мудрое решение, – заметил Р. Кеннеди. – Люди меняются в присутствии президента, и даже обладающие сильным характером делают рекомендации на основе того, что, как они предполагают, хочет услышать президент». Коль скоро Р. Кеннеди был родным братом президента и, следовательно, опасность деформации его взглядов была минимальной, он возглавил исполнительный комитет.
Обсуждались и взвешивались преимущества различных вариантов эскалации того, что сочли кризисом, – вторгнуться на Кубу; разбомбить ракетные позиции с воздуха; объявить блокаду острова; предъявить ультиматум СССР; никакие реагировать. Хотя президент с самого начала высказался против вторжения или бомбардировки с воздуха, начальники штабов получили указание собрать во Флориде силы, достаточные для проведения крупной десантной операции. В неделю там были сосредоточены 5 дивизий (включая 2 авиадесантные), части морской пехоты. На юго-восточных аэродромах США готовились к действию более 2 тысяч самолетов тактической авиации, почти 200 боевых кораблей крейсировали в Карибском море. Для вторжения подготавливались соединения, насчитывавшие в общей сложности 250 тысяч человек личного состава. Все в обстановке глубочайшей секретности.