— Пожалуй, было бы разумней сперва поставить моего отца в известность, а уж потом он сам решит, как объявить Совету правду о тебе и сообщить известие о надвигающейся войне. — по едва уловимой улыбке Нэйке Пьюма поняла, что именно этого ответа ожидала от неё нэшу. Но это была улыбка не её предсказуемости, а скорей улыбка одобрения правильности принятого ею решения. Нэйке как бы давала ей понять, что не ошиблась в ней. К своему удивлению, Пьюма отметила, что ей приятно, что она оправдала ожидания нэшу…

Гьявеллотто внимательно выслушал сначала дочь, а затем и её гостью. Поначалу ему показалось удивительным и даже странным, что Пьюма вернулась от гнома с этой деревенской девушкой. Он слышал, что невдалеке от Макуис живёт не эльфийка. Но он также знал, что его дочь не очень-то её жалует. А тут идут от озера бок о бок.

Хорошо зная свою любимицу, Гьявеллотто не мог не понять, что его ждут не слишком хорошие известия. И он не ошибся. Хотя лучше бы ошибся. Он, как и почти все на Кайдисе, не любил «внутренних», и ему естественно совсем не понравилось, что Нэйке оказалась нэшу и более то, что она так долго водила его и всех без исключения эльфов за нос.

Но не само известие об истинном происхождении Нэйке заставило его напрячься, а причина, из-за которой той пришлось открыться перед ним. Ибо если нэшу решила рассказать правду о себе, зная при этом какими будут для неё последствия этого поступка, то грядёт что-то очень и очень серьёзное. И это было действительно так. Гьявеллотто не хотелось верить Нэйке, но он слишком много прожил на этом свете, чтобы подвергать сомнениям слова нэшу.

— Думаю, ты понимаешь, что тебе придётся немедленно покинуть Шонкейт. Но прежде ты должна выступить перед Великим Советом и рассказать им всё то, что ты только что поведала мне.

Ответом ему послужил короткий кивок головой. Король эльфов продолжал.

— Осознаю, что многие советники откажутся верить твоим словам, едва узнав, что ты, нэшу, многие годы, что провела здесь, обманывала их. Но я не столь горяч. Я немедля вышлю разведчиков на границы королевства. К завтрашнему вечеру, когда соберётся Совет, у меня уже будут их донесения. Тогда нам будет доподлинно известно, насколько правдива твоя весть. В любом случае, я обещаю тебе, что ты покинешь Шонкейт достойно. И пусть твой народ не обижается, но ты сама нарушила правила. Притом умышленно. По какой именно причине мне неизвестно, но об этом мы поговорим на Совете.

Нэйке много лет жила при дворе своей тёти, она хорошо знала все его тонкости и без труда поняла, что разговор с королём закончен. Так, больше не произнеся и слова, она поклонилась Гьявеллотто и удалилась. Пьюма осталась с отцом.

— А ты молодец, дочка, что сразу привела её ко мне. — король похвалил дочь, но мысли его уже были далеко. — Молодец. — произнёс он снова, когда Пьюма закрывала за собой дверь. Через мгновение Гьявеллотто уже отдавал указания своим капитанам…

Казалось, время до Совета тянулось бесконечно долго. После разговора с королём Нэйке вернулась в свой маленький дом и собрала нехитрые пожитки. Она знала, что рано или поздно наступит час, когда ей придётся покинуть Шонкейт, и старалась не приобретать лишнего — того, что она не сможет взять с собой.

Утром нового дня она навсегда оставила свой эльфийский дом и заглянула к Байлю, чтобы сообщить, как прошла встреча с Гьявеллотто. Нэшу договорились, что встретятся с Нэйке на восемнадцатый день месяца Апе в местечке Вальд, что на границе Эргбадена и Кавэй — земли одного из самых древних народов Кайдиса. При этом нельзя было не заметить, как расстроился Конте скорой разлуке с Нэйке. Потратив остаток дня на дорогу во дворец, нэшу предстала перед Великим Советом.

Советники, все без исключения, до момента появления Нэйке в Светлом зале пребывали в неведении о цели, с которой был экстренно созван Совет. Гул голосов моментально затих, стоило лишь чужестранке переступить порог зала. Следом за ней следовал сам король. Жестом он пригласил советников, тут же при виде Гьявеллотто поднявшихся из своих роскошно-красивых кресел, занять свои места. Нэйке в свою очередь с благодарностью приняла предложенный ей стул, весьма скромный в сравнении с остальной мебелью, и заняла место в центре зала.

Невольно она стала рассматривать сам зал, до сей поры не принимавший кого-либо кроме эльфов. Нэшу никогда не понимали стремления других народов чрезмерно окружать себя роскошью. Весь дворец её тёти в далеком Внутреннем Кайзе, наверное, вмещал меньше дорогих роскошных вещей, чем находилось в этой одной единственной комнате эльфийского дворца. Хотя, справедливости ради, необходимо было отметить, что эльфы знали толк в красоте, и, не смотря на всё это безумное по меркам нэшу средоточие блеска золота, серебра и драгоценных камней, зал не действовал на Нэйке удручающе. Создатели этого зала смогли тонко почувствовать, каким образом драгоценные металлы и камни могут гармонировать друг с другом, и умело воспользовались всей той красотой, что подарила им щедрая природа. Вот только Нэйке почему-то сомневалась, что это именно эльфы занимались отделкой и оформлением Светлого зала. Но и на работу гномов всё это небывалое величие тоже не было похоже.

Эльфы с любопытством наблюдали за нэшу, разглядывавшей зал, и ожидали увидеть на её лице бурю восторга. Однако они были разочарованы, ибо Нэйке не испытывала подобных чувств. Посчитав её грубой деревенщиной, ничего не смыслящей в красоте, советники в ожидании начала Совета обратили свой взор на короля.

— Друзья, — начал Гьявеллотто, — к сожалению, сегодня мы собрались по не очень приятной причине. Согласно нашим законам, мы должны осудить и выдворить… попросить покинуть Шонкейт, — поправил себя король.

Советники переглянулись. Такого ещё не было никогда раньше. Они всегда именно выдворяли нарушивших их законы чужестранцев, но никогда не просили покинуть пределы эльфийского государства. Это, во-первых. Ну, а во-вторых, сами чужестранцы никогда не приглашались во дворец и тем более на Великий совет. Их просто со свистом, улюлюканьем гнали до самых границ Шонкейт. А иногда им в спины летели камни. Гьявеллотто тем временем продолжал.

— …ту, которая долгое время обманывала нас, говоря о своём происхождении. Вчера вечером она открылась перед моей младшей дочерью, после чего та привела её ко мне. Она поведала мне то, что глубоко потрясло меня и, собственно, заставило созвать вас всех здесь сегодня. Считаю, вам необходимо услышать всё, что теперь знаю я, из её уст. Прошу тебя, Нэйке, начинай.

— Уважаемые советники, прежде всего, хочу принести вам свои извинения за мой обман. — Нэйке приподнялась со стула и поклонилась эльфийским вельможам. — И спешу уверить, что по завершении Совета я незамедлительно покину Шонкейт. — продолжила она, вновь заняв место на стуле. — Начну с того, что в действительности я не драконица, как считали те, кто меня здесь знал. Узнав правду о моем истинном происхождении, вы поймёте, почему эльфам не придётся гнать меня палками до своих границ, как многим хотелось бы. Дело в том, что на самом деле я — нэшу.

Возгласы удивления и возмущения взорвали тишину.

— Понимаю вашу реакцию. — она подняла руку, прося тишины. — Но сейчас не об этом. У меня для вас важное известие, из-за которого я и решилась открыть вам правду о себе. И чем раньше вы его услышите, тем лучше для вас же, ибо тогда у вас будет больше времени для того, чтобы что-либо предпринять.