Книга представлена в авторской редакции. Автор искренне надеется, что возможные опечатки и ошибки не помешают вам погрузиться в необыкновенный мир Кайдиса и получить удовольствие от прочтения книг.

Солнце уже начало садиться, когда на окраине Будденского леса появился всадник. Голова в капюшоне упала на грудь, и создавалось впечатление, что путник спит. Однако впечатление это было столь же обманчивым, как и то, что под всадником была лошадь.

Конечно же, на первый взгляд это была самая, что ни на есть обыкновенная лошадь, каких великое множество на Кайдисе. Лишь немногие в этом мире могли распознать в этом существе онга. Большинство же даже не верили в существование онгов, столь похожих на лошадей внешне и столь отличных от этих мирных животных по характеру.

О летающих онгах, способных запросто разорвать зубами волка и даже льва, за пределами Внутреннего Кайза слышали разве что в детстве из бабушкиных сказок. Впрочем, это и неудивительно. Ведь эти необыкновенные животные столь же умны, сколь и свирепы.

— Ну вот, Декен, мы и в Срединном мире.

Онг, услышав своё имя, повернул голову к хозяйке. Его глаза в свете заходящего солнца больше обычного горели синевой.

— Ты уверена, что хочешь искать их здесь? — его низкий голос гулко прозвучал в тишине леса.

— Нет, но это ближайший путь к Внешнему миру. — слукавила всадница. — К тому же никто, кроме Варис1, не знает, что и где нас ждёт.

— Но ты могла бы взять с собой братьев. Зачем только отказалась от их сопровождения! — онг расстроено мотнул головой и в довершение, чтобы хозяйка окончательно поняла, что ему это не по нраву, ударил копытом о землю. — Я удивляюсь, как вообще твоя мать отпустила свою единственную, да ещё и без таланта дочь одну в такое трудное и, скажу прямо, опасное путешествие.

— Вот как раз потому, что у меня нет таланта. — огрызнулась она, но тут же сменила тон. — Должна тебе напомнить, я не в первый раз оказываюсь за пределами нашего мира. К тому же мне уже давно не двадцать, и пора бы раздать свои браслеты, я и так слишком долго ждала. Да я и не одна, у меня есть ты. — девушка нежно потрепала гриву онга, словно извиняясь за свой недавний порыв. — А сейчас, подтяни хвост. И помни — здесь ты конь. Почаще прикрывай глаза веками, чтобы нельзя было узнать, какой их истинный цвет. И, пожалуйста, молчи. Лошади не умеют говорить. Поехали, не вечно же здесь стоять.

Онг недовольно дёрнул ушами, но подчинился хозяйке. Подтянул свой роскошный длинный хвост — гордость любого онга, прикрыл глаза и вошёл в лес…

Она рано поняла, что это значит — быть без таланта. «У неё нет таланта». Вот что она с самого раннего детства читала практически во всех взглядах, обращённых на неё. Она чувствовала жалость по отношению к себе, и в ещё большей степени — к своей матери. А также то, что она не такая как все.

Когда она только родилась, на неё возлагали большие надежды. У всех её родственниц были весьма полезные таланты. Так, её прабабка могла предугадывать события, её бабка — понимала язык растений и животных, одна её тётя умела вызывать бурю где угодно и когда угодно, другая — делала еду буквально из ничего. Талант её матери заключался в том, что продукты, которых коснулись её руки, никогда не портились. Разумеется, все ждали, когда проявится талант девочки, и каким он будет.

Ждали два Велле2 — до тех пор, пока ей не исполнилось пять лет. Пять лет для таких, как она — крайний срок, когда может проявиться талант. Считается, если он не проявился до достижения ею пятилетнего возраста, то не проявится уже никогда. А такое редко, но всё же случалось.