Тем летом в России обострилось безумие. Шизофреник зарезал семью. Старушка отпилила и выкинула в пруд голову своей соседки. Какое счастье, что к тому моменту я уже находилась по домам ЦАО и потеряла способность чему-то удивляться. Из двенадцати квартир в четырех жили настоящие медицинские психи. Более того, опытным путем выяснилось, что в каждом московском доме живет свой тихий сумасшедший. Летом тихо греет голые сиськи в окне первого этажа, зимой тихо выносит мусор босиком. А потом съезжает с глузду окончательно и варит суп из ноги соседа.
На Патриарших в знаменитом ТСЖ «Волоцкие дома» человек из одного подъезда в буквальном смысле ловил чертей, а когда черти размножились, забил свою комнату изнутри гвоздями. Потом проломил дыру к соседям снизу, попросил вызволить. Соседи поднялись, а чего делать, не знают, гвозди он выбрал самые длинные и заколотил по самые шляпки. Когда псих проковырял дырку к соседям снизу, они решили съехать. Кто пришел посмотреть квартиру? Правильно, мы!
Но если вы думаете, что собственный псих – привилегия исключительно старых домов и элитный новострой от этой напасти избавлен… Ха, отвечу вам я, это в элитном-то новострое сумасшедших нет? Три года мы жили в элитном доме, уж куда элитней. Так вот, ровно в час ночи начинала выть соседка по имени Лиана Ашотовна с очень подходящей фамилией Благонравова. Охрана тождественность фамилии и нрава Лианы Ашотовны знала и дико боялась ее. Ближе к полночи эта чудесная женщина выкидывала из окна посуду, а к трем часам ночи на пол с грохотом падал буфет, – по крайней мере, поначалу мы решили именно так («Это не буфет, это она сына роняет», – утешил меня охранник.) А теперь представляете, какое количество сумасшедших в России, если в каждом доме, элитном ли, простом ли, живет душевнобольной?
Малый Левшинский, 14/9, был моим заветным адресом. Я исследовала все предложения в этом доме. Самую дорогую квартиру продавала приятная женщина, которую звали Анна Аркадьевна (между собой мы звали ее Анна Каренина).
Анна Каренина сама занималась коммерческой недвижимостью – владела магазином, который продает магазины. Впрочем, самой впечатляющей ее «недвижимостью» было перетянутое до трупного окоченения лицо, прочесть на котором хоть что-то не представлялось возможным. Она не стала, выражаясь ее же словами, «козлить», пришла на встречу без юриста и агента, сразу подписала с нами договор.
Квартира была только что отремонтированная, с иголочки. Видимо, делали под продажу, но продажа не шла. В связи с этим Каренина скинула мне четыре миллиона. На подписании я решила зафиксировать цену в долларах, обмерила шкафы и отчалила на «Кинотавр». Каренина возвращалась через две недели. Из-за этого мне пришлось лишиться двух лучших, заключительных дней фестиваля, но дело того стоило. Почти каждый день в Москве я приезжала к дому мечты и любовалась липами, вазонами в саду, эркерами, по десять раз перечитывала содержание мемориальных досок…
Мимоходом удалось выяснить, что прямо надо мной живет раззолоченное кисо из МГИМО, на бурные пати которой съезжаются доблестные полисмены аж по вызовам из четырех соседних домов. Но мы быстро урегулировали этот вопрос через адвоката.
За три дня до сделки доллар сделал скачок. Анне Карениной крупно повезло – она урывала даже больше, чем планировала до скидки. Я не качала права – сами предложили доллары, сами виноваты. И это была роковая ошибка – Каренина решила, что ей свезло заарканить совсем уж незамутненных лохов. «Я хочу еще 50 тысяч долларов, иначе отказываюсь от сделки», – заявила она. Вот так вот, с фермерской прямотой. Незамутненные лохи хором ответили, что на шантаж не купятся, а я добавила, что в разборках лучше иметь дело с Кадыровым, чем со мной. И Каренина включила заднюю.
Я в свою очередь ужесточила условия выхода из контракта – всучила тройную предоплату. Ровно за три дня до сделки – та же мелодия в исполнении гобоя. У нашего агента раздался звонок: «Юлия, вы сидите? Если не сидите, так сядьте. Я в понедельник на сделку не выхожу, – ехидно сообщила Анна Каренина, – Божене давайте не говорить. Пусть потом узнают. Гонорар я вам сама заплачу».
Не знаю, что там с гонораром, но неустойку ей заплатить пришлось. Собрали документы для ареста квартиры этой змеи. Стали готовить заявление о мошенничестве. И ей пришлось выплатить мне неустойку.
Другого покупателя у Анны Карениной не было. И нас заело любопытство: чего она боится? Что там за труп под обоями? Провели расследование. Выяснилось, что анамнез у нее богатый. Сначала три года делала ремонт силами двух студентов из Краснодара и дважды залила весь дом. На этом она не остановилась и в нарушение всех СНиПов и ГОСТов водрузила туалет над спальней соседей снизу. Чтобы объединить лоджию и спальню, Каренина – вы только вдумайтесь! – заменила стенку дома, фрагмент памятника архитектуры, на гипсокартон. Нарушила тепловой контур здания. Естественно, это преступление нашелся способ узаконить. Когда в покупателях объявилась я, фигура публичная, Каренина побоялась, что злодеяние всплывет. На подготовку сделки мы потратили почти два месяца…
Снова Патриаршие. Известное ТСЖ. Жильцы – элита и знаменитости, закрытая парковка с «гелендвагенами», консьержи. План квартиры, вид, подъезд – все чудесно, все нравится. Жаль только, что в саму квартиру я так и не вошла – помешал жутчайший запах. Зато успела краем глаза засечь в коридоре подозрительный персонаж – тень странной женщины с торчащими вперед зубами.
– Нет-нет, что вы! Совершенно вменяемая дама, преподает английский.
– А запах почему такой? Она нерадивых студентов в кастрюлях варит?
– Ну привыкли люди так жить, им не мешает.
Мать семейства не дешевила: в ее планы входила продажа жилья на Патриках и покупка большой четырехкомнатной квартиры в Бутове плюс – по квартире дочерям. И все же психиатра на переговоры мы решили пригласить – уж больно странный взгляд у хозяйки. За час до подписания договора оказалось, что вся семья – шизофреники, а мать идет на сделку по принуждению: старшая дочь набрала кредитов и не собирается отдавать, а коллекторы уже звонят. А это значит, что квартиру у нас отнимут, отсудят, и очень скоро.
К лету ситуация изменилась еще раз. За полгода нефть упала, убили Бориса Немцова, раздавили трактором гусей, начали пармезанные репрессии, и, как результат, на рынок вышли очень хорошие квартиры из серии «пора валить». Никто не проперживал их годами, яппи покупали и переделывали их под себя, не ожидая, что страна сойдет с ума окончательно. А тут вдруг всем стало не до квартир – детей надо увозить, пока маленькие. «Прямая продажа! Люди просто уезжают!» – радостно сообщали их представители. Только из-за этих квартир я смогла убедиться в существовании приличных агентов. Это вам не двуногие жвачные недоумки, человеческая выбраковка, приехавшая из Малой Ляли в надежде срубить легкого бабла. С ними даже можно было разговаривать как с людьми. В этих домах было прибрано, не воняло в туалетах, в нос не бил едкий запах кошачьей мочи, хотя кошаки с лоснящейся шерстью были у каждого. В приглянувшейся нам квартире жил бульдог – толстый, ухоженный и дружелюбный. Хозяева перебирались в Латвию, не в Лондон, потому что даже крепко обеспеченному работящему умнику Лондон не по средствам.
Ну а я пока здесь.
Скандал на Патриарших
Отчего меня вообще потянуло на Патриаршие? Ответ незамысловатый – публика по сердцу пришлась.