Еще во время пребывания дивизиона 83-го кавалерийского полка в Куня-Ургенчском районе Якши-Кельды начал нервничать: зная, что его связь с Дурды-Клычем нам известна, он ожидал нападения: вокруг его крепости день и ночь стояло сторожевое охранение, при нем было 150–200 джигитов под командой Шалтай-Патыра.
Однако 22 августа эскадроны ушли на свои стоянки, непосредственная опасность миновала, и он несколько ослабил свое внимание.
В то же время он деятельно готовился к борьбе, так как хорошо понимал, что его существование как феодала больше не потерпится; решительный, хитрый и безусловно храбрый, он не желал перед очевидной своей гибелью смириться и готовился к схватке не на живот, а на смерть.
Он скупал и направлял к своим пособникам, жившим на границе песков, продфураж и одежду, организуя себе базы для будущих действий, группировал джигитов, вел активнейшую агитацию за восстание против советской власти.
Через преданных ему мулл и баев он распространял слухи о закупленном им английском оружии и пулеметах, прибывших иностранных офицерах-инструкторах, производил строевые учения своему конвою, устраивал ложные тревоги, распуская рабочих с полей и запираясь в крепости, чем наводил панику и на Куня-Ургенчский и на Ходжейлинский ревкомы.
Таким образом он всеми правдами и неправдами старался создать среди населения для себя авторитет могущества и силы.
Командир бригад поставил 83-му кавалерийскому полку задачу ликвидации вооруженных сил Якши-Кельды, причем сам он обязательно должен был быть взят в плен.
С авторитетом Якши-Кольды приходилось серьезно считаться.
Неполный успех операции против него дал бы ему повод, уйдя в пески, распространять слухи, что на него напали, и причинить много вреда мирному строительству Ташаусского округа. Ликвидацию нужно было произвести до снятия джугары, так как в противном случае он бы был достаточно обеспечен продфуражом для будущей борьбы.
План был выработан следующий: для действий назначались – дивизион 83-го кавалерийского полка с 2 горными орудиями под командой т. Дмитриева из Ташауза и саперный полуэскадрон под командой т. Виноградова из Яны-Кала; все эти части должны были подойти к крепости Якши-Кельды ни в коем случае не раньше 12 часов 12 сентября.
Непосредственная же ликвидация самого Якши-Кельды была возложена на одного из самых выдающихся по своей храбрости бойцов бригады – командира саперного полуэскадрона т. Ветцеля, который со сборным разъездом в 15 сабель должен был прибыть в крепость ровно в 10 часов, арестовать Якши-Кельды и продержаться до подхода главных сил.
Посылка незначительных сил объясняется вот чем: движение большого отряда было бы замечено басмаческими заставами, стоявшими в 8–10 км вокруг крепости, и Якши-Кельды ушел бы в пески; распространяя всюду вести, что на него напали, он смог бы создать более или менее значительную шайку; появление же небольшого разъезда не возбудит его подозрений, так как и раньше такие же отряды бывали вокруг крепости и даже в ней и Якши-Кельды, изображая из себя друга советской власти, радушно встречал их.
Двухчасовая же разница во времени определялась тем же: к моменту прибытия разъезда в крепость эскадроны были бы в 16–18 км (то есть вне поля зрения басмаческих застав); при меньшем расстоянии Якши-Кельды был бы предупрежден, и все свелось бы к бесцельной гибели разъезда.
Разъезд при каких угодно условиях должен был продержаться 2 часа – на этом был построен весь план, и он блестяще был выполнен доблестными бойцами разъезда т. Ветцеля.
Одновременно сам т. Мелькумов решил захватить Анна-Бала, который за последнее время был уличен в связи с басмачами: у него был спор с Окрфо из-за арендной платы за базары, и он много раз просил свидания с командиром бригады, прося его урегулировать этот вопрос.
Поэтому решено было вызвать его в дом председателя Ильялинского райревкома Хаким-Бека между 1 и 2 часами 12 сентября и там арестовать. Время было выбрано из такого расчета: дивизион 83-го кавалерийского полка должен был пройти из Ташауза через Порсу (там были пособники Анна-Балы) около 24 часов 11-го и за 2 часа он не мог бы получить сведений об этом движении и предупредить Якши-Кельды. Вызвать его вечером было нельзя, так как это бы было вскоре известно Якши-Кельды, и последний мог бы предпринять какие-либо меры.
Разъезд т. Ветцеля прибыл в крепость Якши-Кельды ровно в 10 часов 12 сентября, спешился и вошел во внутренний двор крепости, где был встречен самим Якши-Кельды; здесь т. Ветцелем была проявлена излишняя поспешность, стоившая жизни ему и еще трем красноармейцам.
Увидев Якши-Кельды, он не стал дожидаться, когда все зайдут в кибитку, а решил его взять тут же на дворе. Но старый бандит даже при виде такого маленького отряда принял меры предосторожности: на дворе стояли юрты, а там, у прорезанных отверстий, сидели джигиты с винтовками. Едва отдельком т. Венгер схватил Якши-Кельды, как оттуда грянул залп и за ним – частые выстрелы. Сразу был убит один красноармеец и несколько ранено, сам Якши-Кельды также был ранен пулей в живот.
Быстро занеся своих раненых в кибитку и схватив туда же Якши-Кельды, его секретаря и ишана, разъезд забаррикадировал дверь и вступил в бой; басмачи в количестве около 150 джигитов, под командой Шалтай-Патыра, яростно нападали, но отбрасывались нашим огнем.
Автомат Федорова, едва выпустив один магазин, был разбит пулей, отколовшей часть ствола, а пулеметчик т. Демаков убит; т. Ветцель с беспримерной храбростью выскакивал во двор после каждой отбитой атаки, бросая в басмачей ручные гранаты и толовые шашки. Во время одной из таких вылазок он был тяжело ранен пулей в левый висок и в бесчувственном состоянии занесен в кибитку. Командование принял т. Венгер.