– Ну, вы вообще-то в охоте не особо разбираетесь.

– Должен признаться, да.

Я достал фотографию и передал ее президенту:

– Это мой папа.

Он внимательно посмотрел на фото.

– А это убитый им медведь, о котором ты говорил?

– Он самый.

– Просто огромный.

– У нас в деревне все мальчишки в тринадцать выходят на охоту одни. Каждый проводит в лесу целую ночь и день, а животное, которое удастся подстрелить, должно всем показать, чего стоит охотник и каким он станет мужчиной. – Я вспомнил напутствие Хамары перед началом моего испытания. Он сомневался, что я вообще что-то поймаю.

– Так ты это имел в виду, когда говорил о трофее, да? – президент перевел взгляд с фото на меня. – И что сказали про твоего отца, когда он принес голову медведя?

– Что он сильный и смелый.

– А сегодня, значит, ты вышел на охоту, так?

– Да, завтра мне исполнится тринадцать, и меня признают взрослым. Знаете, как Хамара сказал? «В лес он уходит ребенком, а вернется настоящим мужчиной».

– Кто такой Хамара?

– Наш старейшина.

Президент понимающе покачал головой. Теперь он узнал, почему я оказался один в лесу.

– Прости, я тебе всю охоту испортил.

– Мама всегда говорила, что мое животное – олень. Его может поймать только быстрый, сообразительный и… этот, незо, неса… – английское слово так и вертелось у меня на языке, но я никак не мог его вспомнить.

– Может, независимый?

– Оно!