– И я все думал, как тебя характеризует добытый трофей. Медведя приносит сильный охотник, оленя – умный, а президента – какой?

Он поднял брови и с шумом выдохнул.

– Ты меня озадачил. – Хамара широко улыбнулся и издал смешок, посмотрев на папу. Снова переведя взгляд на меня, он спросил:

– Ты принес фото для Доски почета?

– Да.

– Так переходите к делу, молодой человек. Такова традиция.

Он показал на дальний угол комнаты и проводил нас с папой взглядом. Мы подошли к стене, увешанной фотографиями охотников с добытыми трофеями. С одной карточки смотрел тринадцатилетний Хамара, опустившийся на колено рядом с убитым оленем. Деви держал в руке фазанов, Ялмар – кроликов. На других фото ребята стояли с пойманными зайцами, глухарями, куропатками, лосями.

Выше всех висела возвращенная на место фотография папы с медведем. От моих приключений она потускнела и пошла волнами, но зато висела там, где ей полагается.

Сбоку от доски почета стояли традиционный лук и колчан.

– Твое фото, – протянул руку Хамара.

Я достал посылку, развернул упаковочную бумагу и протянул Хамаре то, что он просил. Старейшина одобрительно качнул головой, подошел к стене и вбил гвоздь над остальными фотографиями.

Папа положил руку мне на плечо, и я выпрямился, довольно глядя на вставленную в рамку газетную вырезку из «Вашингтон пост». Заголовок гласил:

Под этими словами поместили фото президента, лежащего на земле как добыча охотника. У него был усталый и потрепанный вид, но он улыбался, подпирая голову согнутой в локте рукой.

Я стоял над ним, держа традиционный лук, а за нами выстроился отряд спецназовцев на фоне двух «Черных ястребов». Еще несколько вертолетов зависли в небе над лесом позади нас. Эту фотографию Хамара сделал в день, когда я спас Билла. В тот день, когда я показал всему миру, каким мужчиной я стану.