Я остановился и свернул в медицинский кабинет, где, затаив дыхание, стал слушать.

Шшак!

– Вы же знаете, что я вас найду.

Я поднял лук и приготовился натянуть тетиву. Я обязан был с ней совладать. Слишком много поставлено на кон. Я должен поразить цель.

Шшак!

– Господин президент, вам больше негде прятаться.

Тетива растягивалась все сильнее, словно мое тело бросило все ресурсы на борьбу с ней. Вот она поравнялась с плечом, потом с грудной клеткой. Я крепко, как в тисках, сжимал лук, и казалось, что рука срослась с его деревянной рукоятью. Тетива сильно впивалась в пальцы, но я заводил ее все дальше. Она уже дошла до носа, ни разу не дрогнув на своем пути. И вот я до предела натянул тетиву, как настоящий охотник. Теперь мой лук стал опасным оружием. Но меня не захлестнула радость, дыхание не участилось. Я справился с луком, но праздновать победу было не время, настало время охоты. А охота – дело серьезное.

Раздался шорох кожаных ботинок. На этот раз снаружи, в коридоре.

Шшак!

Я выступил из засады и увидел Морриса. Я сделал всего один шаг и застыл, крепко держа в левой руке лук, а в правой – стрелу на натянутой до щеки тетиве.

Моррис меня сразу же заметил. Подался в мою сторону, но тут же остановился с удивлением на лице.

Я выстрелил.

Как в замедленной съемке, идеально направленная стрела пролетела через коридор, и от меня не ускользнули ни легкие колебания ее оперения, ни подрагивание разрывающего воздух древка. Моя стрела неслась к цели как смертоносная ракета.

Стрела попала Моррису в грудь. Отличный выстрел.

Но ничего не произошло. Стрела ударилась чуть выше сердца и отлетела в сторону, будто палочка, брошенная ребенком.

Моррис в смятении отшатнулся и посмотрел вниз. Потом он поднял на меня торжествующий взгляд и злорадно улыбнулся.

– Так-так, – проговорил он, слегка опустив пистолет. – А вот и мистер Маленькие Ботинки.

Я не верил своим глазам. Я двигался беззвучно, укрывался в засаде, натягивал тетиву до упора, и все равно проиграл. Моррис стоял передо мной жив и невредим.

– Ты доставил мне немало хлопот, малыш. Но пришло время взрослым заняться своими делами.

– Вчера вы могли так сказать, но не сегодня, – услышал я собственный голос.