Крепко зажав в руке лук, я ударился о поверхность озера и опустился под воду; президент приземлился рядом с громким всплеском. Мы вынырнули, чтобы глотнуть пропахшего горючим воздуха, и поплыли к берегу, прочь от самолета.

Над ним все так же кружил вертолет, в котором солдаты Хазара напрасно ждали, что их предводитель выполнит свою миссию и вернется на борт.

– Надо плыть под водой, – сказал я. – А то они нас увидят.

Президент кивнул, и, набрав полные легкие воздуха, чтобы не подниматься на поверхность как можно дольше, мы нырнули под воду. Проплыв пару метров, я вынырнул глотнуть кислорода и оглянулся на исчезающий самолет. Его украшенный американским флагом хвост, что так гордо возвышался над водой, уже скрылся в озере. Не было видно следа от ракеты на боку самолета, вся хвостовая часть скрылась в глубине. Казалось, что озеро заглатывает его.

Я с головой ушел под воду и увидел в подсвеченной мутной воде, как массивный корпус самолета, словно подбитое животное, опускается на дно. Воздух, спасший нам сегодня жизнь, вырывался из самолета множеством пузырьков, и казалось, что вода кипит. Иллюминаторы не переставая мигали красным, зеленым и желтым светом. Но половины их уже не было видно, так непроницаема оказалась вода, в которую погружался президентский самолет. Пройдет еще несколько минут, и он опустится на дно, унося с собой Морриса и Хазара.

Я снова вынырнул и увидел, что президент внимательно смотрит на свой самолет. Над водой остались только крылья и нос, на верхней палубе которого были центр связи и кабина пилота, а на нижней – офис и спальня президента.

Вертолет продолжал стрекотать над озером, поднимая волны.

– Ну же, – сказал я, весь дрожа. – Нас не должны заметить.

Еще с секунду посмотрев на самолет, президент ушел под воду и двинулся вслед за мной к берегу, проплывая под волнами, серебристыми от мертвой рыбы.

Вода была промаслена бензином, и всякий раз, когда мы выныривали, его резкий запах разъедал ноздри и ударял в голову. Но чем ближе мы подплывали к берегу, тем меньше становилось горючего в воде, и каждое погружение смывало с кожи и одежды часть покрывавшей ее масляной пленки.

Я с трудом верил, что мы победили Хазара с Моррисом, но мне не давала покоя мысль, что в президентской каюте остался связанный Хазар, наверное, очень напуганный близкой смертью. Из головы не лезли и люди на вертолете. Один их взгляд на озеро – и наш побег разоблачили бы.

Когда до берега было уже близко, я снова повернулся и увидел, что вертолет завис над торчавшим из воды носом самолета, почти полностью скрывшегося под водой. Дверь, из которой мы выпрыгнули, уже нельзя было увидеть, а передняя часть самолета приподнялась под таким углом, что теперь смотрела на вершины коротких деревьев, росших на островке. На том самом, что целую ночь удерживал на отмели Борт номер один.

Тут что-то привлекло мое внимание.

Какое-то движение.

Я поморгал, чтобы вода не мешала смотреть.

Может, это любопытная птица? Или обломок всплыл в закрученном вертолетом течении?

Я снова заметил движение. Внутри кабины пилота.

– Что там? – спросил я, потирая лицо, чтобы лучше видеть.

Президент остановился рядом и стал вглядываться.

– Не вижу ничего.