– Домой! В Новгород!

– Я с тобой! – выкрикнул верный Иван.

– Я с Ваней! – крикнула верная ему Наина.

Моя Марфуша не стала даже и разбираться, деловито разворачивая лошадей следом за мной. Для нее в жизни была всего одна дорога – за хозяином!

Отъехать удалось недалеко. Конский топот оповестил нас, что самоволка подошла к концу. Мы остановили коней и Марфу, покаянно ожидая отца-командира. Богуслав прискакал злой, как пес, с лицом, перекошенным зловещей ухмылкой, которую он пытался выдать за ласковую и добрую улыбку.

– Куда ж вы ребятушки ускакали? Корчма-то в другой стороне! Или козлятинки у разбойников решили отведать? Не советую, ох не советую – зело вонюч козел! При жизни был очень душным, да таким и остался.

– Ты нам голову не морочь! – оборвал я эти басни. – Едем обедать?

– Конечно!

– Не будешь больше прямо на дороге свои казни египетские устраивать?

– Никогда! – рьяно заверил меня побратим.

– И в трактирах затевать разборки при всем честном народе не станешь?

– Буду при вас вести себя мирно и смирно!

Я молча развернул коня, остальные за мной. Пора обедать! Все гонения на детей любовниц па-а-апрошу оставить на сладкое!

Еще не успели вернуться к месту расставания, как тоскливое уханье, доносившееся сверху, привлекло мое внимание. Поднял глаза. Над нашими головами кружил мой знакомый филин, посланник Макоши. Я тоскливо вздохнул: не иначе как опять какая-то тварь открывает на меня охоту. Остановил коня и попросил своих:

– Езжайте вперед, я вас догоню.

– Что случилось, мастер? – забеспокоился Иван, тоже осаживая лошадь.

– Поехали, Ваня, – ласково объяснила нашему красавцу приметливая Наина, – к твоему мастеру пернатый друг прилетел, не будь обузой, не мешайся.

Ваня обиженно засопел, он, он главный друг, а не какой-то там непонятный филин! – но спорить не стал и скрылся за поворотом.

– Я тут, близенько буду, – оповестил меня Богуслав, – в случае чего – зови! – и отправился вслед за Иваном.

А я вскинул голову вверх и крикнул: