Хорошая новость в том, что отделить привязанность от инстинкта выживания возможно. В этом разделе будут предложены некоторые способы борьбы с дезориентированными паттернами в себе, а также инструменты для помощи близким, живущим с подобной адаптацией. Я дополнила их несколькими упражнениями на переживание и восстановление чувства защищенности и безопасности. Вы обязательно научитесь расслабляться, приучите свою систему привязанности выбирать надежных людей и идти на контакт и в то же время будете способны защититься от опасности и угрозы.

Работа с реакцией замирания

Если для клиента характерны реакции замирания, первым делом я говорю себе, что в его жизни произошло что-то страшное, что привело к такому тяжелому физиологическому состоянию. После чего применяю различные техники, чтобы снять возбуждение и вернуть способность к движению. При оцепенении наш организм, стремясь сберечь энергию, уменьшает потребление кислорода, то есть дыхание становится поверхностным. Можно улучшить свое состояние с помощью нескольких глубоких вдохов, но лучше постараться вернуть себе ощущение безопасности, и тогда нормальное дыхание восстановится естественным образом. Также реакция замирания может сопровождаться ощущением холода, вялости, депрессии и часто диссоциации. Если вы заметили один из этих симптомов, всегда помогает немного подвигаться. Даже небольшие физические движения способны вывести человека из оцепенения.

Кэти, с которой я однажды работала, пережила тяжелую психическую травму. Одной из первых целей ее терапии было восстановление базового ощущения границ. Я попросила женщину сесть на пол и обозначить вокруг себя безопасную зону с помощью пряжи. Это помогло, у Кэти начало возникать базовое чувство защищенности. Я решила посмотреть, как она отреагирует, если я немного зайду за эту границу. Мы с Кэти договорились, что я толкну в ее сторону мягкий мячик. Это может звучать странно, но сложность работы с травмами привязанности состоит в том, что большинство из них мы не осознаем. Поэтому требуется создавать ситуации, которые позволят нам увидеть модели, закодированные в теле, чтобы затем с ними работать.

Итак, я подала Кэти знак и несильно толкнула в ее сторону поролоновый мяч. В первый раз в ответ на это, казалось бы, безобидное «вторжение» женщина запаниковала и впала в оцепенение. Это позволило нам многое понять о том, с чем она регулярно сталкивалась в детстве. Чувство безопасности было ей вообще незнакомо; рядом не было никого, кто защитил бы ее или помог научиться защищаться самой. Поэтому мы начали тренировать соответствующие физические реакции. Я предложила ей воспользоваться руками, чтобы не пускать мячик в свою безопасную зону, и через какое-то время Кэти стала отталкивать мяч, когда он подкатывался слишком близко. Тренировка такой элементарной сенсорно-двигательной защиты придала моей клиентке уверенности, и через какое-то время эта игра начала ей нравиться. Большинству людей это не показалось бы большим достижением, но для Кэти стало значительным шагом в сторону от ее привычных реакций неподвижности и диссоциации. Пассивное поведение сменилось активным и воодушевляющим. Позже ей удалось еще больше задействовать симпатическую нервную систему и, так сказать, сниматься с тормоза парасимпатических реакций. Женщина освоила многие другие защитные действия, позволяющие себя обезопасить, а также способы войти в контакт с другими людьми. Диапазон ее реакций в стрессовой ситуации расширился, а поначалу в нем была лишь одна — замереть. Как я узнала от Питера Левина, очень важно, прежде чем разбираться с глубокими переживаниями, поработать с процедурной памятью и активировать защитные реакции. Это дает человеку опору и силу для того, чтобы встретиться с интенсивными эмоциями.

С другой стороны, привычные защитные реакции иногда проявляются бессознательно в наших отношениях. Я говорю о некоторых жестах, которых мы даже не замечаем за собой. Бывает, что мы хотим близости, но все сигналы нашего тела говорят человеку о том, что ему лучше уйти.

Еще один мой клиент, Джеймс, был социальным работником, семейным психологом. Ему особенно хорошо удавалось ладить с детьми. Со взрослыми Джеймс держался несколько отстраненно, особенно с женщинами. Казалось, что они пугают и озадачивают мужчину. При этом личная жизнь у него никак не складывалась, и он уже начал сомневаться, что вообще способен к интимным отношениям. Ему нравилось смотреть романтические телепередачи, но в реальности ничего такого испытывать не доводилось. Я попросила Джеймса назвать человека, которому он доверяет. Кто всегда поддерживает его? Кого он считает самым близким? Джеймс тут же вспомнил своего друга Рона, с которым они делили самые разные увлечения и любили проводить время вместе.

В этот раз упражнение с мячом было другим. Я взяла фитбол — большой мяч для занятий аэробикой, — открыла дверь и вышла из кабинета. Отойдя немного, я предложила Джеймсу представить, что мяч у меня в руках — это его друг Рон, и сказать, когда мне остановиться и начать катить мяч по коридору назад, к нему. Его заданием было отслеживать ощущения в теле, пока мяч постепенно приближался. Итак, когда Джеймс был готов, я медленно покатила фитбол в его сторону. Но стоило мне подойти совсем немного, как он сгорбился на стуле и вытянул руки вперед ладонями вверх, растопырив пальцы. Такую защитную позу мы используем, когда мы хотим кого-то задержать или оттолкнуть.

Но когда я спросила мужчину, что он думает о своей, казалось бы, очевидной физической реакции, он не понял вопроса. Сам он совершенно не заметил своего оборонительного жеста — вытянутых рук. А значит, эта защитная реакция все еще находилась в имплицитной, неосознаваемой памяти. Я обратила внимание клиента на этот жест, мы поговорили о том, что он может значить, и попробовали повторить упражнение. На этот раз Джеймс решил очень внимательно наблюдать за тем, что происходит с его телом. Я медленно покатила мяч, символизирующий друга, к Джеймсу, и примерно на том же расстоянии он отреагировал точно так же. Но на этот раз мужчина сумел заметить автоматическое движение своих рук. Он был поражен: «Я вижу! И правда похоже, что я не хочу подпускать Рона ближе. Но на самом деле мне он нравится, и я хочу с ним общаться!» Дело в том, что такая реакция на контакт не относилась к Рону; скорее всего, она была связана с какими-то событиями раннего детства.

Тогда я попросила Джеймса ссутулиться и вытянуть руки вперед, чтобы прочувствовать эту защитную позу. Он ощутил, как проявляется в теле потребность в личном пространстве, настолько сильная, что приходилось вот так защищаться от вторжения. Заметьте, мы не пытались отыскать за ней историю того, что случилось. Для предречевых переживаний это в любом случае было бы невозможно. У Джеймса не было никаких конкретных воспоминаний об угрозе или нарушении границ в раннем возрасте. В его случае было важнее определить именно эмоции и начать сознательно возвращать себе ощущение здоровых границ. Это восстановило бы и его способность к близости — сейчас и в будущем.

Поэтому мы с Джеймсом продолжили отрабатывать различные физические действия и словесные выражения, призванные обозначить границы. Например, вытянув вперед руки в защитном жесте, произнести «нет» или «уходи». Также мы тренировали сигналы, способствующие установлению привязанности, — например, раскрыть руки, показывая, что принимаешь другого человека и приглашаешь к контакту. Затем Джеймс чередовал их, привыкая к собственным ощущениям. Ведь в жизни нам нужны оба типа реакций: нам необходимо не только уметь физически и словесно отстаивать свои границы, но и быть способными подпустить кого-то ближе. В отличие от Кэти, Джеймсу требовалось скорее обнаружить и телесно запомнить вторые. Тренируясь, он сумел больше открыться дружбе на физиологическом уровне. В результате Джеймс стал менее замкнутым, начал получать больше радости от общения с Роном и постепенно сумел приоткрыть себе дверь и к другим отношениям.

Под влиянием паттернов привязанности мы можем совершать самые разные бессознательные действия. Важно научиться переключаться с защитных реакций на более доброжелательные, чтобы позволить любимым людям стать к нам ближе. И конечно, нам нужно четко отличать безопасное и сближающее поведение от угрожающего и нарушающего границы. Нашему телу нужно запомнить жесты, подходящие для обоих случаев.

Я рассказала про Кэти и Джеймса, чтобы у вас было некоторое представление о том, как я работаю с подобными адаптациями. Надеюсь, их пример воодушевит вас на творческий поиск своего уникального пути к исцелению. Не стесняйтесь придумывать новые интересные способы, как можно усилить собственное чувство безопасности и помочь близким людям с дезорганизованным типом привязанности.

Восстановление границ

Занятия, которые мы проводили с Кэти — пример работы по восстановлению у человека ощущения границ. Идеальный пример границы — наша кожа. Есть четкое различие между тем, что находится внутри нашего тела, и тем, что должно оставаться снаружи, и кожа прекрасно отделяет одно от другого. И в то же время она не жесткая, как металлические латы; если потребуется, она может пропустить что-либо внутрь или наружу. Она проницаема ровно настолько, насколько нужно: она впускает полезные вещи, например солнечный свет, который дает нам витамин D, а выпускает, например, пот. Но случись какое-то вторжение — скажем, вы порезали палец, — как организм активизируется, бросается на защиту, исправляет ситуацию самыми удивительными способами. Мы помогаем ему бинтами и швами, если потребуется, чтобы наша важнейшая граница оставалась целой. Это необходимо для исцеления и выживания.

Подобным образом, энергетические границы также важны для нашего выживания и благополучия в мире. Но они гораздо менее заметны. Иногда они становятся очевидными, когда дело касается культурных различий. Жители Аргентины чувствуют себя совершенно нормально, если окружающие находятся на расстоянии примерно восьмидесяти сантиметров, но для румын комфортная дистанция будет примерно в два раза больше[38]. Также это становится явным, когда у нас самих или у кого-то рядом границы нарушены, что свидетельствует о дезорганизованном типе привязанности или о непроработанной психической травме вообще. Люди с данной адаптацией привязанности, как правило, были ранены или травмированы кем-то близким, и зачастую раньше, чем у них начали формироваться воспоминания. Кто-то серьезным образом вторгался в их личное пространство — кричал, бил, проявлял сексуальное насилие. И чтобы исцелиться от этих травм, требуется большая работа по восстановлению границ. Развить в себе ощущение здоровых границ — один из способов познакомиться с чувством безопасности, а безопасность первостепенна, когда дело касается контакта с другими людьми. Починив разрушенные границы, мы обретаем глубокое и столь необходимое ощущение защищенности. Это очень приятное переживание — чувствовать глубоко внутри, что твои границы целы и способны тебя уберечь. У нас появляется что-то вроде «энергетической кожи», которая хранит нас от бед, пока мы исследуем мир.

Сейчас я хочу предложить упражнение, в котором нужно исследовать окружающее пространство и отслеживать, что вы при этом чувствуете. В нем вы будете много действовать руками (вспомните, насколько важным в работе с Кэти и Джеймсом оказалось то, как они используют или не используют руки). Устройтесь поудобнее и попробуйте выполнить следующее задание.