– А во-вторых, старики и дети объедают племя совсем немного. К тому же, дети – это будущее племени. Поэтому уже в древние времена у них было счастливое детство.

– А ты оказывается еще у нас и великий этнограф. Что-то раньше этого за тобой не замечалось.

– А то! Вы еще мало меня знаете! Но это восполним. Тем более, что наше путешествие обещает быть долгим.

Васька выпятил грудь. Наверно, он уже представлял ее увешанной орденами и медалями.

Помявшись, Васька приблизился, огляделся. Леночка стояла поодаль. И тихо спросил:

–– А чо это такое этот самый? Ну, ты сказал, что я великий этнограф. Он чего делает-то?

– Ученый, который всё знает о народах, их образе жизни и традициях. Изучает их жизнь.

Васька плюнул. Он был явно разочарован. И непонятно, причем тогда «великий».

– А я-то думал, что это что-то вроде Шварценеггера или Карелина. А оно вон что! Фигня!

– Ладно, друзья! Пойду я первый! Тем более, что я здесь уже бывал! – воскликнул Вергилий. – Зря вы так напуганы. Никакой опасности! Ну, скажем так: почти никакой.

Улыбаясь, оглядел нас. Что же он на нас так глядит, как будто прощается и хочет в своей памяти запечатлеть наши физиономии?

– Везде меня опередят! – простонал Васька, покачивая головой. – Никак не дадут совершить героический подвиг. И что я такой несчастный человек, скажите! Ответом ему было всеобщее молчание.

Вергилий наклонился, чтобы исчезнуть в темном лазе. Юркнул, как ящерица, в норку.

– Второй пошел! – скомандовал Васька. – Не задерживаемся! В порядке очереди!

Строго взглянул на меня и рыкнул. Как лев! Хотя какой он лев? Шавка! Не более того!

– Что же вы, друзья, стоите? – раздался голос Вергилия из пещеры. – Идите! Ничего не надо бояться.

Мы вступили в сплошную темень. Теперь я понял, что чувствовали пленные, которым византийский император Болгаробойца приказал выколоть глаза. Никто из нас продвигаться дальше не решался. Мы стояли и слушали дыхание друг друга. Впереди тишина.

– Вот всегда так! Когда нужно, я забываю этот дурацкий фонарик. Или он про меня забывает.

Это Васька. Я протянул руку и дотронулся до него. Васькина рука оказалась на моем плече. Пальцы его дрожали. Эта дрожь передалась и мне. Я убрал его руку, чтобы не подумал чего.

– Omnia mea mecum porta! – наконец-то раздался долгожданный голос Вергилия. – Я жду вас.