Фокус в том, что «безопасная зона» — иллюзия: паническая атака не представляет опасности для жизни. В случае с агорафобией человека обманывает его собственный ментальный настрой, основанный на привычке думать, что только «безопасная зона» гарантирует выживание. Но в детстве перед выходом на улицу вы вряд ли требовали от родителей предоставить полный анализ результатов медицинских обследований. Дескать, все ли в порядке у меня с сердцем? А что с сосудами творится? Жарко ли, холодно ли, можно ли, нельзя ли — бегом гулять на улицу с друзьями без лишних перестраховочных мыслей! Поэтому единственная опасность панических атак и агорафобии — невозможность жить полноценной жизнью, которая восстанавливается в новых красках за счет постепенного и последовательного формирования нового реалистического отношения, проверки этой самой реальности и преодоления тяги к избеганиям путем подтверждения безопасности действительности, устраняющей доверие к собственным катастрофическим прогнозам и ожиданиям.
Многие люди, страдающие агорафобией, полагают, что, прежде чем прорабатывать избегания, следует избавиться от страхов, понизить уровень тревожности и лишь затем идти в пугающие места. Однако подобная тактика априори проигрышна, потому что человек лишь на практике может научиться управлять тревогой, а значит, практиковаться надо в тех самых пугающих местах, словно помеченных в воображении тревожного человека красной надписью: «Не влезай — убьет!» В этой связи избегание дает ложноположительное подкрепление того, что какая-то ситуация опасна, а это приводит к тому, что в следующий раз человеку будет гораздо труднее в нее входить и быстрее захочется из нее убежать в «безопасное место» по принципу «бери шинель, пошли домой».
В пугающие места важно погружаться, чтобы понять: того, чем человек себя пугает, не существует. Например, если ребенок боится оставаться один в темной комнате, думая, что на него может напасть привидение, то каждый раз избегая темноты, он лишь подкрепляет свои страхи. В его голове все сильнее ложное убеждение, что привидение не напало лишь потому, что он убежал из темной комнаты или вовсе избежал нахождения в ней. Но если бы он остался в этой комнате и подождал, пока сумеречное зрение «осветило» бы ее, то через некоторое время увидел бы, что темнота рассеялась и привидение — это колышущаяся от сквозняка занавеска, страшный динозавр — шкаф с приоткрытой дверцей, а пират — старый безобидный торшер.
Еще неизвестно, кто кого мучает сильнее — страхи агорафоба или агорафоб свои страхи. Однако вместо того чтобы постепенно входить в полноценную жизнь, поначалу испытывая неприятные ощущения, человек часто продолжает, как известный из литературы пингвин, робко прятать свое не менее робкое тело в утесах иллюзорного «безопасного места». Девизом его жизни становится мысленно повторяемая фраза: «Лучше пристрелите меня здесь, я туда не пойду!» Однако проработка избеганий — не терпение ужасных страданий, а постепенное осознание того, что все тревоги и страхи надуманны. Входя в пугающие места, человек раз за разом дает мозгу понять, что его страдания вызывает не реальность, а лишь то, как он к ней относится, и что, образно говоря, не так страшна мать, как ее рисуют первоклассники.
Прорабатывая свои избегания, человек погружается не в страдание, а в реальность, к которой автоматически привязывает страдания. Это позволяет ему осознать, что, несмотря на страхи, в реальности не происходит ничего ужасного из того, что он представляет, оказываясь на улице. Преодолевая избегания, человек в прямом и переносном смысле шаг за шагом обретает понимание, что способен нормально пережить симптоматику, если не будет пугать себя катастрофическими мыслями, создающими острое желание убежать из пугающего места или от пугающего события. Но поскольку агорафобия формируется не за один день, ее преодоление занимает определенное время. Поэтому не стоит тешить себя иллюзиями, что сразу станет хорошо. А отказываясь от избеганий, человек способствует постепенному исчезновению агорафобии и тревожных мыслей при выходе из любой «безопасной зоны».
Человек с агорафобией делает выбор между двумя «тяжело» — ухудшать состояние, продолжая избегать пугающих мест и оставаясь в комфортном дискомфорте, или улучшать состояние, преодолевая избегания и сталкиваясь с дискомфортом изменений к лучшему. Стоимость этих вариантов одинаковая, последствия — разные. В первом случае человек добровольно лишает себя позитивного опыта проживания и переживания пугающих ситуаций, во втором — вырабатывает новую привычку поведения, доказывая своему мозгу иллюзорность страхов. В этой связи единственный, кто способен преодолеть «тюремные» стены агорафобии, — сам человек. А искреннее желание избавиться от агорафобии дает половину успеха.
Вхождение в пугающие ситуации человек часто воспринимает как мазохизм: «С какой радости я должен делать то, чего боюсь? Я же не мазохист какой-нибудь!» Но стоит задуматься. Как иначе назвать способы мышления и поведения, которыми человек добровольно загнал себя в невроз? Мазохизм как раз в этом и заключается, а не в том, чтобы через проживание тревоги постепенно снижать ее уровень. В качестве иллюстрации приведем очередной анекдотический пример. Идет человек по поселку и вдруг слышит, что где-то скулит собака. Не просто скулит, а надрывается. Придя на звук, он видит следующую картину: сидит пожилая пара, а рядом с ней лежит скулящая собака. Он спрашивает: «Почему скулит ваша собака?» Ему отвечают: «Вы знаете, она лежит на гвозде!» Он говорит: «Что же у вас за собака такая странная?» Они отвечают: «Ей больно, поэтому и скулит. Но ей лень отползти в сторону». Иными словами, собаке настолько больно, что она скулит, но не настолько, чтобы предпринять действия для облегчения страдания.
Итак, переходим к действиям, которые нужно совершить, чтобы ступить на путь постепенного избавления от агорафобии. Для начала следует выписать на листок бумаги все избегания, говоря иначе, те места, ситуации и события, попадание в которые вызывает страх возникновения симптоматики, панической атаки и прочих вариантов ухудшения состояния. Этот список может включать такие пункты, как посещение магазина, торгового центра, кинотеатра, парикмахерской, кафе, банка, поездка в метро или на автобусе, путешествие на поезде или на самолете, нахождение в очереди или физические нагрузки, употребление шоколада и кофе, пребывание на жаре или в холоде, просмотр эмоциональных фильмов и многое другое. При этом не имеет значения, насколько длинным будет список. Важно понять, что для преодоления агорафобии придется убрать все выписанные избегания.
После составления списка избеганий важно проранжировать каждое из них по степени страха в процентах, начиная с наименее пугающих избеганий и заканчивая самыми тревожащими. Так, поход в магазин может оцениваться в 15 % тревожности, в то время как полет на самолете — в 90 %. Теперь нужно плавно входить в каждую ситуацию, начиная со слабых избеганий и переходя к более сильным. Такой подход позволит постепенно приобретать опыт безопасности проживания пугающих событий, а изначально кажущиеся страшными ситуации станут трактоваться как менее опасные. Уходить из пугающего места следует, когда тревога пройдет пик и начнет спадать. Крайне важно не поддаваться желанию убежать из тревожащего события — именно такое поведение является источником проблемы. И каждое избегание прорабатывается столько раз, сколько потребуется, чтобы больше не испытывать тревоги в таких местах или ситуациях.
Эффективным способом работы с разными тревожными состояниями, в том числе с паническими атаками, являются поведенческие эксперименты, суть которых заключается в переходе от тактики использования защитного и избегающего поведения к тестированию реальности. Тестирование реальных ситуаций, которые пугают человека, показывает, насколько тревожные фантазии не соответствуют действительности. В этом смысле эффективная поведенческая техника — экспозиция, главный принцип которой — «оставайся там, где страшно». Попадание в фобическую ситуацию вызывает страх, подталкивающий к бегству, но если удается в ней остаться, это помогает пережить временный дискомфорт и закрепить в реальном опыте безопасность данной ситуации и возможность справляться как с собой, так и с ней. Однако экспозиция не целебна по умолчанию. Этот инструмент позволяет человеку доказать самому себе, что его версия реальности неправильная и что его возможности гораздо шире, чем он представляет.
Глава 8. Страх людей
Социофобия — сильный, стойкий и необоснованный страх перед разными социальными ситуациями, в которых человек оказывается на виду у людей. Она определяется как боязнь пристального внимания со стороны окружающих, а также как тревога, связанная с возможной критикой и оценкой того, кто находится в центре публичного внимания. Естественно, страхи и переживания побуждают человека избегать социальных ситуаций, будь то собеседование при устройстве на работу, разговор с незнакомым человеком на улице, публичное выступление, свидание, деловые переговоры или общение с начальником. Действительно, в основе социофобии лежит избегающая модель поведения, препятствующая нормальному вхождению в общество. Получается, что если человек преодолеет стремление избегать социофобических ситуаций, он будет постепенно избавляться от социофобии, беря под контроль свою тревогу? Именно! Однако не все так просто и быстро.
К телесным проявлениям социофобии, иначе говоря, к симптоматике, порождаемой социальными страхами, относятся знакомые каждому человеку ощущения. Среди них типичны внезапное покраснение лица, дрожание и тремор рук, дрожание голоса, обильное потоотделение, ускоренное сердцебиение, скачки артериального давления, головокружение, неустойчивая походка, слабость в ногах. Помимо прочего, на телесном уровне социофобия может выражаться в виде тошноты, расстройства желудка, частых позывов к мочеиспусканию, тяжести и боли в желудке и многих других вегетативных реакциях.
Люди, испытывающие трудности социофобического плана, по-разному ведут себя в разных ситуациях. Кто-то нервничает в присутствии других лиц и стремится быть в стороне от коллектива, а порой остается дома, даже если хочет посетить какое-либо мероприятие. Кто-то пытается произвести на других людей хорошее впечатление и изо всех сил старается не допустить ошибок при исполнении должностных обязанностей, чтобы избежать возможной критики коллег или начальника. Кто-то скромно одевается и ведет себя максимально неприметно, не задает лишних вопросов и не заводит разговоров, стараясь свести к минимуму риск обратить на себя чье-либо внимание. На социофобическое поведение также указывают стремление забить рот едой в гостях во избежание беседы, боязнь сказать «нет», желание скорее ответить на чей-то вопрос, избегание взглядов других людей и выступлений перед аудиторией и многие другие.
Рассмотрим наиболее «популярные» социальные ситуации, попадание в которые может вызывать у людей вышеописанную телесную симптоматику и склонять их к защитному поведению. Им может становиться не по себе в моменты знакомства или представления, общения с незнакомыми людьми, обращения к незнакомому человеку на улице, беседы с вышестоящими лицами или с обслуживающим персоналом в магазинах. Они также могут чувствовать себя не в своей тарелке, разговаривая по телефону или пользуясь видеосвязью, принимая гостей или посетителей, обедая в присутствии друзей или заполняя документы под наблюдением коллег. Многие испытывают трудности, сталкиваясь с поддразниваниями, при посещении общественного туалета, во время ответа на экзаменах в школе или в институте перед аудиторией либо в случае иных публичных выступлений, где важно поддерживать контакт с незнакомыми людьми. Если для вас хотя бы одна из названных ситуаций является проблемой, налицо признаки легкой социофобии.
Как правило, социофобические переживания не имеют ничего общего с реальностью и существуют лишь в голове человека. Ведь редкие люди говорят: «Не подходи — убью!» Поэтому переживания не представляют угрозы для здоровья, но держат в напряжении организм социофоба. Единственная опасность социофобии заключается в том, что человек, по сути, добровольно лишает себя возможности самореализоваться в каких бы то ни было жизненных сферах: семье, бизнесе, спорте, карьере, творчестве. Все это сильно ограничивает жизнь, превращая ее в безликое существование и отнимая у страдающего социофобией потребность в общении. Неслучайно самым страшным наказанием в древности считалось исключение из племени, обрекавшее человека на верную смерть, поскольку в этом случае он лишался возможности коллективного противостояния опасностям. Еще Аристотель говорил: человек — общественное животное, так как объединяется с другими людьми для достижения своих целей.
Как мы выяснили, фундаментом социофобии является избегание человеком ситуаций, в которых другие люди могут его отвергнуть, раскритиковать, осудить, так или иначе пристыдить. Сама избегающая модель поведения основана на нескольких страхах, и среди них — боязнь того, что другие подумают плохо или заметят, что человек нервничает; опасение, что его поведение будет расценено как унижающее или компрометирующее, а также страх показаться не таким (глупым, неуклюжим, никчемным). Избегающий способ поведения также поддерживается боязнью последствий социальных контактов, которая проявляется в мыслях о том, что люди начнут сплетничать за спиной, либо в переживаниях за то, что он «упадет» в собственных глазах. Конечно, нельзя не указать и на такой источник социофобии, как нестабильная самооценка, проявляющаяся в боязни, что представление человека о собственной значимости не совпадет с мнением о нем окружающих.
Проблему социофобии нельзя назвать проблемой низкой самооценки, ведь самооценка у человека может быть и достаточно высокой. Другое дело, что ему хочется, чтобы другие люди ценили его так же высоко. Иными словами, социальные страхи связаны с неуверенностью человека в том, что его оценят настолько же высоко, насколько он оценивает себя сам, что и вызывает беспокойство. Представим себе человека по фамилии Сидоров. Предположим, мы знаем, что у него низкая самооценка. Однажды гуляющего на улице Сидорова встречает Иванов и говорит ему: «Сидоров, ты — никто и звать тебя никак». Сидоров думает: «Какой хороший день! Я встретил человека, который имеет такие же убеждения, что и я». Но затем Сидоров встречает Петрова, который говорит: «Сидоров, мне кажется, что ты — не совсем никто, и что даже звать тебя “как”». Сидоров снова погружается в мысли: «Какой все-таки сегодня прекрасный день! Один человек разделяет мои убеждения, другой дает мне аванс!» При этом нужно заметить, что в некоторых случаях неуверенность обоснована реальностью. Например, ваша оценка себя как хорошего водителя может не соответствовать действительности. Тогда лучше быть неуверенным относительно того, садиться ли за руль автомобиля.
Итак, в основе социофобических переживаний лежит страх наблюдения, связанный с боязнью внешней оценки и жесткими внутренними требованиями человека к себе. В этой связи когнитивная составляющая социофобии может быть выражена, например, такими мыслями: «Я должен доказать другим свою успешность и состоятельность и убедить их в том, что я достаточно хорош». Но здесь сразу возникает вопрос: а удастся ли человеку убедить в этом окружающих? И вообще, готов ли он прямо сейчас продемонстрировать что-то, чтобы его приняли и высоко оценили? Поэтому чем сильнее внутренние требования человека к себе, тем сложнее ему находиться в социальных ситуациях. Так, желая показать себя с лучшей стороны при знакомстве, тревожный человек будет думать: «А вдруг что-то пойдет не так? Что, если я скажу глупость? Если все поднимут меня на смех? Это будет катастрофа!» Такой суповой набор фантазий тревожные люди часто не отличают от реальности, в результате чего рассматривают места, где собирается больше двух людей, как особо опасные. Однако пока человек беспокоится, что о нем подумают другие, эти самые другие беспокоятся о том, что он думает о них.
Один из основателей когнитивно-поведенческой психотерапии, автор рационально-эмотивно-поведенческой терапии Альберт Эллис в свое время страдал достаточно сильной социофобией. Он был в ужасе, когда к нему обращались другие люди и тем более когда на него смотрели девушки. Однако он понял, что с избеганием общения нужно что-то делать, иначе можно остаться одиноким до конца жизни. Что сделал Альберт Эллис? Он поставил перед собой грандиозную по меркам любого социофоба задачу — попросить номера телефонов у ста девушек или, по крайней мере, завести с ними разговор. Он провел этот поведенческий эксперимент в парке, расположенном неподалеку от его дома в Бронксе, одном из районов Нью-Йорка. Что получилось в результате? Из ста девушек, с которыми Эллис смог заговорить, номера телефонов ему дали всего три. Притом один телефон оказался неверным, одна девушка ему не ответила, и лишь с одной он договорился о встрече, на которую та не пришла. С одной стороны, результаты, прямо скажем, не ахти. Но с другой стороны, Эллис добился главного — преодолел свои социальные страхи и получил позитивный опыт. Никто его не убил, и он не сошел с ума даже от такого тяжелейшего испытания, которое сам себе придумал.