Он надавил на газ.

— А как через границу? Гомель-то через границу. Паспорт есть? Ну, тогда все в порядке, беспокоиться не о чем.

Его остановил случайный постовой, он вышел, а когда вернулся, крепко возмущался:

— Закурить ему нечем, я когда в командировке бываю, несколько ручек красивых покупаю, несколько зажигалок, и за рейс — ни одной. Расписаться ему нечем! Да мне не жалко, на что мне эта мелочь? Но я бы на эти деньги ребенку вот шоколаду купил…

Он остановился у придорожного магазина купить хлеба.

— Тебе хлеба не надо?

— Нет. У меня еще много осталось.

Он вернулся с буханкой.

— Что, Сашка, вот подъедем к границе — кашу сварим. Есть уж хочешь?

Тот мотнул головой. Водитель сказал, что часто останавливается покупать здесь хлеб, потому что здесь хороший.

Это был одноэтажный сельский магазинчик, деревянный. Перед ним была запыленная площадка, сидячие бабы вдоль дороги торговали овощами и продукцией местного завода, выплачивающего заработок товаром. Много вагончиков-кафе, облепивших стоянку для дальнобойщиков и заправочную станцию. Ребристые вагончики, украшенные желтыми сигаретными верблюдами, чередой уходили к ельнику, мальчишки из местных выпрашивали у водителей наклейки и мыли стекла легковых автомобилей. Стояла даже небольшая одноэтажная гостиница, клуб с игральными автоматами размещался в таком же вагончике.

Когда разговор постепенно утих, я взяла книжку, это был повод спрятать очки, так как они мне порядком надоели.

Потом мы еще очень долго ехали сквозь лес, и тогда он рассказал мне о дорожных ежиках.

— Смотри, еще один, — он показал, и я едва успела заметить, как мы промчались мимо раздавленного ежика.

— Тут они часто. Лес. Видишь — вон еще один. А знаешь, почему их здесь так много? Ночью, когда проезжаешь, много их, зверей всяких, зайцы вон тоже, лисы. Но тут, понимаешь, в чем штука? Ночью в лесу холодно, а асфальт за день нагреется, ночью начинает остывать, и от него идет теплый пар. Они все и выскакивают на асфальт греться. Но почему только ежики? Зверье все как заслышит машину — разбегаются, зайцы эти все, лисы, а ежик? Знаешь, что ежик? Он клубком сворачивается! Клубком сворачивается против этой машины! И давят его.

Они собирались варить кашу. Мне теперь казалось, что мальчик мне не доверяет. Он помогал папе, папа у него спрашивал, где что лежит. Вместе они вышли растопить печку.

Вообще это очень удобно, когда в машине печка, после этого я уже всегда, стоя на дороге, обращала внимание на то, есть ли у машины труба.

Стало тепло, шел дым.

Он спросил у сына, где у них запасная ложка, мальчик достал, перевалившись через мои колени, в каком-то тайнике.

Водитель говорил с другим шофером о том, сколько еще ждать. Рассказывал мне, как отличить машину с рефрижератором, и как раз когда он открывал свою дверь, я снова увидела Белого Кролика, Ольховского. Я зачем-то решила его догнать и попрощалась с водителем: