– Он, конечно, был пять дней назад, но появление Звёздочки в нашем стойле напомнило нам об этом радостном событии только сегодня. Прости…
…И снова я просыпаюсь ещё до рассвета. За окном уже должна разливаться синь, но сегодня неожиданно темно. В комнате прохладно, и это при том, что ночью мы включили отопление второго этажа на максимум. С такими темпами нам точно не хватит солнечной энергии на весну – одна надежда, что в этом году она будет не такой суровой, какой была в прошлом.
Быстро переодевшись в темноте, я подхожу к окну и наконец выглядываю на улицу с целью понять, по какой причине ночь сегодня не желает рассеиваться. Причина оказалась прекрасной на первый взгляд и пугающей по своему существу: с небес, почерневших от тяжеловесных туч, сваливаются крупные хлопья белого снега. Земля уже устлана минимум двадцатью сантиметрами снежного покрова, уже наметились первые сугробы, а снег даже не собирается останавливаться – он как будто только вступает в свою силу.
Вот и началось снежное испытание. Теперь посмотрим, чем оно для нас закончится.
В этот раз я не пошла проверять, как спится Кайе и Томирис. Вместо этого я сначала заглянула в кладовую, в которой при помощи потолочной веревочки включила голую лампу и, пощупав аккуратно сложенные на полках запасы тёплых материй – одежда, пледы, куски текстиля и прочее, – удовлетворилась в их безукоризненном состоянии и полной боеготовности. Затем я спустилась на первый этаж и, разбудив Тормуда своим ранним приходом, наведалась в подвал, в котором принялась поправлять банки, бутыли, бочонки, и проверять целостность мешков с крупами, и особенно с мукой… После того как в середине осени нам на глаза попалась первая амбарная мышь, мы тщательно следим за отсутствием грызунов в среде наших бесценных припасов. В доме, к великому счастью и облегчению, мыши полностью отсутствуют, а вот в амбаре нам пришлось заняться их травлей, чтобы уберечь запасы зерна и овса. Две новенькие упаковки отравы мы раздобыли в сундуке на чердаке амбара – нам хватило одной упаковки, чтобы вывести грызунов. В любом случае, я очень сильно надеюсь на то, что это неприятное мероприятие мы провернули успешно, и мышей в амбаре действительно не осталось. По крайней мере, за последние два месяца я больше не видела там ни мышей, ни даже мышиного помёта. Значит, всё пока что в порядке…
У нас есть двадцать четыре банки с томатным супом, со сроком годности до конца следующего года… Неплохо. Нужно бы попросить Кайю приготовить этот суп. Тридцать две банки рагу – ещё лучше. Целый стеллаж с фаршированными овощами и фруктами – просто замечательно. Консервированных рыбы и мяса может хватить на полтора-два года – блеск…
Продолжая ровнять банки, я думаю о том, что можно было бы ещё раз попробовать заглянуть в деревню, но, естественно, только после схода снега. В конце августа я предпринимала одну попытку провернуть такую вылазку. Оставив Кайю с Тормудом сторожить дом, я и Томирис пешком, продираясь сквозь лесную поросль, отправились в сторону близлежащей деревни, в которой еще недавно население составляло всего лишь – целую! – тысячу душ. Шансы обчистить какой-нибудь оставшийся без хозяев дом казались приличными. Однако в результате мы около часа пролежали в кустах, наблюдая за тем, как по деревенской улице расхаживают трое вооруженных мужчин в военной форме. В итоге они пошли по дороге в сторону города, но кто мог гарантировать, что в домах не прятались другие военные? Домой мы вернулись с пустыми руками, но зато полностью целыми, если не считать царапин на коже, оставшихся от колючих кустов. В тот же вечер я решила, что в ближайшие месяцы из фермы мы больше ни ногой, а идею попробовать добраться до ЦТНП с целью обчистить его на продвинутое оружие и проверить кое-какой сейф я окончательно перечеркнула.
Выйдя из подвала и закрыв его, я снова непроизвольно привлекаю внимание Тормуда, явно желающего, чтобы я как можно скорее выпустила его на улицу – парень ещё не знает, что его там ждёт не очень приятный для его лап сюрприз.
Я выпустила нетерпеливое животное и, поспешно закрыв дверь, поёжилась от проникшего в дом потока колючего воздуха, и начала одеваться в уличную одежду. Когда же это всё закончится? Вот позвонят на мой внезапно заработавший мобильный телефон и скажут, что всё позади, что эта ужасная трагедия навсегда останется в нашей памяти, а дальше будет всё так, как прежде: движущиеся автомобили, исправная мобильная связь, свободный выход в интернет и люди, не обкрадывающие и не убивающие друг друга… Как же не хочется верить в то, что телефон больше никогда не заработает! Нет, этого ведь не может быть: не может быть, чтобы
Я резко перестала обматываться шарфом. Мне показалось, или Тормуд гавкнул?.. Только один раз. И сразу же замолчал. Если бы его побеспокоил человек, он бы наверняка лаял долго, а тут только один раз… Может, какая-нибудь вышедшая из леса белка или лисица?..
Всё же закончив обматываться шарфом, я вытащила из кобуры пистолет и, прислушавшись, но больше так и не услышав сигналов от Тормуда, аккуратно вышла из дома…
На снегу не было никаких следов – только собачьи. Значит, последние несколько часов возле дома точно никто не ходил. И всё же…
Сначала я хотела позвать Тормуда, но вспомнив, что обычно он сам не отлипает от меня, снова заподозрила неладное. Призвать его хотя бы свистом – риск привлечь к себе не только собачье внимание. Однако, почему он всё ещё молчит и не возвращается?.. Следы ведут за конюшню. Вот ведь!.. Придется проверить, что там. Надеюсь, дело в какой-нибудь обыкновенной норке, неосмотрительно высунувшейся из безопасного леса и заглянувшей на нашу забытую всем миром – надеюсь! – ферму…
Медленно и как можно более тихим шагом я пошла по следам Тормуда с пистолетом, готовым выстрелить в любую секунду. Пёс, своим чутким слухом должный слышать мои шаги, продолжал не показываться… Фак! Пусть только он так пугает меня какой-нибудь белкой!
Пожалуйста, пусть это будет белка…
Очень медленным шагом дойдя до дальнего угла конюшни, у которого когда-то мы нашли Кайю, я резко завернула за него со взведенным пистолетом, готовым стрелять без промедления – никого! Шокированная собственным испугом, я опустила пистолет, и в эту же секунду, опустив глаза, заметила… Вытоптанный снег возле задних ворот конюшни, через которые летом мы выгоняли лошадей в загон, а осенью вернули их назад в стойла – эти ворота были замурованы на зиму мной лично! Но сейчас замок на них снят! Ворота показывают широкую щель!..
Сделав пару шагов вперед, я, к своему ужасу, понимаю, что не ошибаюсь – следы принадлежат одному человеку! Крупные, тянущиеся со стороны дороги – он перелез через забор из жердей! Шел оттуда, здесь топтался… Сбил замок вот этим камнем! Здесь же топтался Тормуд, следы которого резко исчезли – пёс в конюшне! С кем-то! И он молчит! Тормуда прикончили?! Но как?! Как это сделали так тихо?! Пистолет с глушителем?!
Первая мысль – попробовать быстро и незаметно вернуться в дом, и разбудить Томирис. Но в следующую секунду я думаю о том, что дом надёжно заперт, а на повторной вылазке, которая однозначно лишит меня преимущества эффекта неожиданности, противник может подстрелить не меня, а Томирис – и как я после такого смогу жить?!
Я пытаюсь успокоиться… По этим следам очевидно, что человек всего один и сейчас он в конюшне… Судя по внушительному размеру ноги – весьма крупный человек, так что, скорее всего, мужчина. Ладно… Ладно… Не факт ведь, что он здесь ради того, чтобы прикончить всех нас с целью присвоить себе роскошную в условиях постапокалипсиса ферму… Отпускать же его тоже нельзя – он уже увидел лошадей, увидел пса, дом, в котором он уже наверняка предвкушает обнаружить ценные запасы… Отпущу – вернётся и попытается прибить нас, а может даже вернется не один… Нет, нужно его повязать. Для начала. А там… Там посмотрим. Сначала приковаю его, а потом посовещаюсь с Томирис, у неё ведь тоже трезвая голова и острый ум, по-любому что-то толковое да выдаст…
Медленно и максимально тихо протиснувшись через щель между воротами и стеной, я сразу же вижу Тормуда: пёс жив! Он просто сидит слева от ворот, напротив открытого стойла, в котором мы храним инвентарь, и как будто ждёт меня. Прежде чем я успеваю осознать это, сзади, со стороны открытого стойла, в котором мы храним запасы соломы для подстилки, на меня обрушивается тяжесть.